Маррон и Элизанда пошли следом. Джулианна задержалась, чтобы предложить руку Редмонду, но тот только улыбнулся и покачал головой.
— Благодарю вас, но я взял у Раделя достаточно сил и могу идти сам.
Тем не менее Джулианна пошла рядом с ним, приноравливаясь к его шагу. Возможно, было самое время задать несколько вопросов: что это за Дочь, как мы войдём в башню, как она выведет нас из замка? Но Джулианна устала от уклончивых ответов. В конце концов, вскоре она все поймёт сама.
А может, и нет. К тому времени как Джулианна и Редмонд догнали остальных, Радель уже стоял перед гладкой стеной башни. На лице его было написано раздражение, а руки, лежавшие на камне, напрягались так, словно их владелец пытался продавить стену.
— Я это уже пробовала, — с плохо скрываемым удовольствием произнесла Элизанда.
— Что ж, попробуем кое-что посильнее.
Джулианна не сводила глаз с рук Раделя. Она увидела, как на мгновение пальцы менестреля сжались в кулаки, словно он намеревался ударить ими в стену — или поколотить Элизанду, — а потом разжались и очертили на древних камнях какой-то неведомый узор.
Менестрель негромко произнёс несколько слов, судя по звучанию, на чужом языке, совершенно непонятных — и не давших никакого результата. По крайней мере стена продолжала стоять, как и прежде. Раделя неудача заметно рассердила, а Элизанда, словно желая разозлить его ещё больше, медовым голоском заметила:
— Это я тоже пробовала.
— Элизанда! — позвала подругу Джулианна и немало удивилась, когда та сразу же подошла. Пришлось быстро придумывать вопрос:
— Насколько сильной магией владеет ваш народ?
— Это не магия, — быстро ответила девушка, — это сила.
— А что, есть разница?
— Ну нет, наверное, но это не наша магия. Сила заложена в стену, в башню, скажешь нужные слова — и дверь откроется. Это может сделать кто угодно, даже ты, если только будешь знать нужные слова.
«Как в пещере — будь вместо моих пальцев чужие, ничего бы не изменилось…» Но о пещере думать не хотелось.
— И, насколько я понимаю, правильных слов вы не знаете.
— Ну, раньше мы думали, что знаем, — с кажущейся беспечностью ответила Элизанда, однако озабоченный взгляд, брошенный ею на неумолимо движущееся солнце, с головой выдал тревогу девушки. Времени оставалось мало.
Радель сделал шаг назад и покачал головой:
— Мой отец рассказывал…
— Можно подумать, он у тебя всеведущий, — перебила менестреля Элизанда, заслужив сердитый ответный взгляд.
Менестрель помолчал и снова шагнул к стене.
— А кто его отец? — тихо спросила Джулианна.
— Очень милый старикан. Тебе бы понравился.
Редмонд медленно зашаркал к стене и встал рядом с Раделем. Он положил свои руки рядом с руками менестреля и сказал:
— Давай вместе.
Медленно, хором они произнесли все те же слова и наконец получили ответ. Стена заворчала так низко, что Джулианна не столько услышала звук, сколько почувствовала дрожь в костях. Ей показалось, что она увидела вспыхнувший вокруг мужчин красноватый свет, который тотчас исчез.
Редмонд сделал глубокий вдох, вытер пот с лица и произнёс:
— Там какой-то замок.
— Сам знаю. Иначе мы бы уже давно были внутри.
— Я имею в виду, что там ощущается какое-то сопротивление, какая-то сила, которая нам мешает. А слова мы говорим правильно. Элизанда, брось смеяться и помоги нам.
То ли оттого, что просьба — или приказ — исходила от Редмонда, а не от Раделя, то ли из-за серьёзности происходящего Элизанда смирила свой острый язычок и сразу же подошла к стене. Встав между мужчинами, она положила руки на камни и присоединилась к хору.
На этот раз рык был оглушителен и нестерпим. На краткий миг стена растаяла, а между камнями — или сквозь них — пробился свет. Джулианна увидела, что его отблеск, упав на лицо Маррона, придал ему бледно-землистый цвет.
Когда свет исчез, Маррон порывисто вздохнул. Джулианна быстро шагнула к юноше и коснулась его запястья. Оно было холодным и влажным от пота.
— Не бойся, — тихо сказала девушка, одновременно стараясь побороть бешеное биение собственного сердца. — Тайна всегда пугает, но страшна она лишь своей необъяснимостью.
Эти слова принадлежали её отцу, и Джулианна произнесла их не столько для Маррона, сколько для себя. Потом она добавила:
— Они знают, что делают.
И понадеялась, что окажется права.
— Я не боюсь. У меня просто болит рука, — ответил Маррон, сжав губы.
Ну самый настоящий мальчишка — ни за что не признается в собственном страхе, что угодно скажет, лишь бы только не ранить свою гордость. Джулианна кивнула ему, похлопала по плечу и оставила в покое.
— Давайте ещё раз, — велел Редмонд. — И побольше уверенности. Стена обязана подчиниться — это было заложено при её постройке.
И снова три голоса согласно и с силой произнесли — не прокричали — все те же слова. На этот раз Джулианна уловила сказанное, хотя и не поняла его. Теперь она смогла бы произнести слова вместе с троицей колдунов — если бы только это могло помочь.
Но помощь не понадобилась. Камни издали звук, похожий на ответные слова, и между ними вспыхнул свет неизвестного Джулианне цвета, даже названия которому она не знала. Он осветил весь двор и очертил дверной проём настолько ярко, что на него невозможно было смотреть.
Впрочем, нет, не дверной проём, а дверь. Редмонд положил на неё руку, и Джулианна, прищурившись, разглядела проходящее сквозь человеческую плоть сияние, высветившее исковерканные кости старческой кисти. Наткнувшись на невидимую преграду, Редмонд остановил руку и попытался надавить на светящийся барьер. До Джулианны донеслось его негромкое, но тяжёлое дыхание — старику приходилось нелегко.
— Ну-ка, брось, — велел Радель, а затем схватил Редмонда за плечо и оттащил прочь от стены.
— Почему? Внутри будет ничуть не легче. Лучше уж я начну приспосабливаться сразу, если, конечно, выдержу.
— Не морочь мне голову, приятель. Ты выдержишь что угодно.
— Ну и?
— Ну и будь поосторожнее. Может, там не только замок, может, дверь стерегут изнутри.
— Ладно.
Если после этого разговора Редмонд и стал осторожнее, Джулианна этого не заметила. Он вновь положил руки на сияющую дверь и нажал. Не сильно — сил у него было маловато, — но решительно, сконцентрировав все напряжение мысли. Под его руками дверь стала отходить назад. Она не поворачивалась на петлях, как обычно, а просто откатывалась прочь. По её краям выступил дым, а может, туман или сжиженный свет, растворявшийся в воздухе подобно чернилам в стакане с водой.
