свое имя под любым твоим посланием. Отдаю судьбу переговоров в твои руки.
Гонца отправили, и два дня ждали возвращения. Шархи первым прочитал ответ и передал Энки со словами «ожидаемо».
«Виновны все, кто пошел за тобой. Не ищи пощады», – вот и все, что написал Аран.
– У нас два варианта действий, – сказал властитель. – Сражение, в котором сложат голову не только враги, но и наши люди. В Урсе не так много воинов, я не могу призвать всех – они удерживают наши территории в других регионах. Или жителям Урсы не придется умирать благодаря твоему дару.
Маара не было во дворце, никто его не видел давно, так что вершитель не поможет сдержать силу Шамаша. «Да и полагаться на мерзавца нельзя», – с унынием подумал Энки.
Аран планировал перебить всех жителей Урсы, не разделяя виновных и тех, кто спасал свою жизнь, следуя новым правилам. Нет, Энки обязан защитить горожан. По его вине они собрались в Урсе, и он несет за них ответственность.
– Я отправлюсь один с несколькими слугами, – объявил Энки. – Отъеду подальше от Урсы.
Шархи кивнул.
– Мудро.
– Подъеду на лошади поближе к их лагерю, а там пересяду в паланкин под знаменем переговоров.
Энки надеялся, что если Аран сразу не увидит его лицо, то, возможно, согласится побеседовать еще раз. Письма письмами, но договориться с глазу на глаз всегда проще. И нападать на паланкин переговорщика он не станет – правила это запрещали. Но сообщать властителю о еще одной попытке избежать бойни не имело смысла.
– Отличная идея! Подберешься достаточно близко, и они не будут ожидать нападения. Ты никогда меня не подводишь, брат.
– Это не ради тебя, Шархи. И я использую ашури в последний раз.
– Хорошо. Обсудим это позже.
Энки сразу же отправился в путь.
Продвижение замедляла повозка с паланкином, которую пришлось тащить с собой. Энки часто оглядывался. Город отдалялся, но слишком медленно, а чем больше расстояния будет между ним и Урсой, тем безопаснее.
– Господин, мы приближаемся к лагерю. Если верить донесениям, войска двигаются нам навстречу.
– Спустите паланкин. А потом скачите назад. Торопитесь!
Энки остался в паланкине в одиночестве. Слуги унеслись сломя голову, а он ждал и вслушивался, когда задрожит земля под ногами южан, когда забренчат мечи. Он встретит их, а потом…
Что сказать? Как убедить Арана? Веские фразы никак не приходили в голову, а в отдалении уже слышался шум выступавшего войска. Голоса, ржание лошадей, грохот повозок, следовавших позади отрядов.
Волнение пронеслось по марширующим рядам – они заметили паланкин. Флаг, означающий готовность к переговорам, развевался на ветру, не давая ошибиться и принять жреца за застрявшего путника.
Теперь Аран должен отправить своего гонца и договориться об условиях встречи. Энки надеялся, что воин явится сам. Пусть и недолго, но они были знакомы, и южанин показал себя человеком чести. Убивать всех в городе? Письмо мог отправить и не Аран. А если шпионы ошиблись и не он вел войско? И если другой командующий…
Додумать Энки не успел – стрелы вонзились в паланкин, эхом разнеслась команда идти вперед. Топот разгоняющейся конницы, готовой снести палантин, готовой нападать. Город за спиной Энки – такова их конечная цель.
Переговоры закончились не начавшись.
Энки спустил с цепи ашури – и те вновь потащили смертного за собой. Совладать с ними – все равно что подчинить стихию: невозможно для человека.
На этот раз ашури явились во плоти, сея вокруг панику и ужас. Закаленные воины юга кричали, срывая голос.
Легче было закрыть глаза и уши, но Энки вышел из паланкина, чтобы видеть. Видеть и запоминать всех, чьи жизни обрывались.
Люди падали на колени, умоляя Ашу о прощении, бежали, и мало кто смел поднять оружие против созданий Великих Спящих. Они столкнулись с потаенными страхами, с ожившей частью веры в Ашу, пусть и была она устрашающей. Никакие клятвы не могли удержать их на поле брани, если противниками были создания творцов.
В гуще битвы с ашури жреца не замечали, а для него выделялось каждое лицо. Глаза погибавших горели огнем жизни – у кого ярче, у кого тусклее.
Энки видел всех, и Аран не был исключением. Воин смотрел на разворачивающийся ужас без эмоций. Меч его остался в ножнах. Южанин не сопротивлялся. Ашури исполосовали тело, опрокидывая его на спину.
Буйство монстров продолжалось. Энки в их душераздирающих визгах чудилась радость, но разве могли ашури ощущать эмоции?
Мольбы о помощи раздавались все реже и тише. Воинов оставалось меньше.
Приказ тащил Энки за собой, как безвольную куклу.
Ашури не успокоились, пока не прикончили всех до единого. Они пировали на телах, а когда животы заполнились, убрались восвояси. Обессилевший Энки сел на землю рядом с Араном. Кровь хлестала из глубоких ран южанина, отсчитывая последние минуты его жизни. Их окружали изувеченные людские тела, земля побурела, и все, что взойдет на ней, будет проклято.
В глазах Энки мутилось, упасть ему не давало чье-то тело, подпиравшее спину.
– Что за… Тысячеликим… морем? – Кровь забулькала у Арана в горле. – Неужели… мир так… мал?..
Что ответить на подобный вопрос? Энки и сам ничего не знал о мире. Спешное путешествие на юг – и больше ничего. Шархи видел мир врагом, учил друга от него защищаться и нападать в ответ. Энки молчал.
– …Я такой… олух…
Глаза Арана остекленели.
«Неужели мир так мал?» Раньше он казался Энки огромным. Необъятным. Но что, если за пределами владений Ашу – пустота? А как же Саордал? Был ли подземный город единственным выходом из клетки?
Энки сидел с мертвецами до появления всадников из Урсы. Шархи послал за другом людей и сам явился во главе.
– Прекрасная работа, брат! – Властитель бодро спрыгнул со скакуна, помог Энки встать на ноги. – Еще остались отряды поменьше, хотели взять город в кольцо, но с ними мы покончим в считаные дни.
Шархи не ошибся. Те счастливчики, которым удалось выжить после нападения ашури, разнесли вести о случившемся. Южане потеряли запал, отряды бунтовали, резали собственных капитанов и командующих, стремясь сбежать. Кораблей им дать не могли, и в отчаянии они шли через Восточную цитадель. Домой, на юг, не вернулся никто.
Слава Шархи гремела громче день ото дня. Сильнейшие рода востока шли к нему на поклон. Благосклонность нового властителя даровала шанс удержать земли и богатства, пусть и под властью Шархи. Вернувшийся Маар брал клятвы, связывая людей по рукам и ногам. Союз востока против Шархи распался.
– Это наш триумф, брат, – воодушевленно проговорил Шархи посреди очередного пира.
Неуместного,
