что оно соединяет нас и что я ваш до моего последнего вздоха.
Спасибо вам за все те добрые чувства, которые я в вас встретил.
ДОПОЛНЕНИЕ
РЕЧЬ АЛЬБЕРА БОНГО[91] НА ПОХОРОНАХ АЛЬБЕРТА ШВЕЙЦЕРА 5 СЕНТЯБРЯ 1965 г.
От имени президента Республики Габон, господина Леона Мба, от имени правительства, от имени всего Габона я с глубокой печалью склоняюсь перед прахом того, кто был и останется величайшим из приемных сынов Габона, другом и благодетелем нашего народа.
Пусть его семья, его сотрудники, все близкие ему люди знают, как мы глубоко сочувствуем им и как скорбим вместе с ними.
Пусть они знают, что Габон разделяет их великую печаль, вызванную столь жестокой утратой, и что сердце каждого из моих соотечественников, какое бы положение он ни занимал — от самого высокого до самого скромного, исполнено грусти и сожаления.
Ибо для всей нашей потрясенной страны вместе с кончиной доктора Альберта Швейцера угас светоч мысли, ушел гражданин мира, достойный уважения и глубоко нами чтимый.
Жители всех континентов переживают этот уход от них великого философа, который словом своим, письменным и устным, сумел стать выше нашей повседневности, непрестанно возвещая людям свое учение, утверждающее мир, уважение ко всему живому и человеческое достоинство.
Но если нравственным величием своим и своей славой доктор Альберт Швейцер высоко поднялся над охваченным тревогою миром и над нашей трагическою эпохой, то здесь, в Габоне, он был с нами, он ежечасно находился возле нас и до последнего вздоха добивался поставленной перед собою цели. Исполненный доброй воли и отеческой заботы, он всегда был деятелен и не покидал своего поста.
Больше полувека назад приехал он в излучину нашей огромной реки Огове, на поляну, окруженную необъятным, непроходимым лесом. Там он построил себе хижину из дерева и соломы, и так же, как некогда страждущие и несчастные шли к Христу, живущее по берегам озер черное население шло к нему со своими страданиями — телесными и душевными.
Собственными руками, с помощью самоотверженной жены, возле которой он будет теперь покоиться вечно, он долгие годы строил больничный городок, куда со всех концов Габона прибывали больные, уверенные, что найдут здесь заботливый уход и попадут в привычную для них обстановку.
Для нас, габонцев, эта мировая знаменитость, этот выдающийся философ и тонкий художник, этот лауреат Нобелевской премии мира был также — и это главное — нашим другом и братом,[92] посвятившим себя врачеванию наших язв, человеком, который принес всего себя в дар той самой земле Габона, в которой он пустил корни и которую полюбил всеми фибрами своей глубокой самозабвенной души.
И наша габонская земля примет бренную оболочку этого человека. Великого Доктора, как мы его здесь зовем, как драгоценный дар, как неиссякаемый источник добра и духовного богатства.
И его высокая душа нас не покинет.
Дружественная и благостная, она воспарит над верхушками деревьев, среди легких облаков, которые реют по утрам над Огове, пробуждая в нас благие чувства и воодушевляя нас на благие дела.
Нет, Великий Доктор, вы не покинули нас, вы нас никогда не покинете!
Память о вас и ваш высокий почин не могут погибнуть, и я уверен, что завтрашний Габон продолжит Ваше дело — дело жизни и братство людей.
ПРИЛОЖЕНИЯ
В. А. Петрицкий
АЛЬБЕРТ ШВЕЙЦЕР И ЕГО «ПИСЬМА ИЗ ЛАМБАРЕНЕ»
Легче написать десять томов философии, чем приложить какое-нибудь одно начало к практике.
Л. Толстой. Дневники, 17 марта 1847
I
Необыкновенна жизнь и судьба автора этой книги. Кто мог предположить, что Альберт Швейцер, болезненный мальчик, застенчивый юноша, проживет почти целый век и оставит глубокий след в духовной сокровищнице человечества? Кто мог предположить, что сын эльзасского пастора-домоседа уплывет за тридевять земель от дома и будет похоронен в африканской земле?..
В этой замечательной жизни было все, чего мог бы пожелать самый требовательный, самый взыскательный к себе человек: кропотливая черновая работа и незабываемые моменты высочайших взлетов духа; светлая любовь к женщине и счастье отцовства; путешествия и приключения; поражения и победы и всегда сопутствовавшая ему борьба — с самим собой, с обстоятельствами, с человеческой болью; борьба за доброе и прекрасное, за счастье людей. И вся она, эта удивительно цельная жизнь, отразилась в книгах Альберта Швейцера. В философско-этических трудах, потому что поиски нравственного идеала были смыслом его земного бытия. В книгах о Бахе и органной музыке, потому что Бах и музыка стали частью его, Альберта Швейцера, жизни. В художественно-публицистических книгах, потому что стремление к гармонии добра и красоты шло от человека и приводило вновь к человеку, но внутренне осознавшему свою неразрывную связь с другими людьми, с природой. В книгах и статьях о мире, ибо для Альберта Швейцера борьба за мир всегда была борьбой за будущее человечества.
Как-то Альберт Швейцер заметил, что главным аргументом действенности созданного им этического учения является его собственная жизнь.
Очевидно, нельзя не считаться с этим. Нельзя анализировать одну из интереснейших и важнейших его книг, не познакомив читателей с основными вехами жизни писателя и мыслителя-гуманиста.[93]
Альберт Луи Филипп Швейцер родился 14 января 1875 г. в городке Кайзерсберге (Верхний Эльзас) в бедной пасторской семье. И с отцовской, и с материнской сторон его предки в течение многих поколений были либо пасторами, либо церковными органистами. Может быть, именно поэтому Альберта Швейцера в юношеском возрасте так тянуло к проповеднической деятельности: сказывалась вековая традиция. Но если предки Швейцера послушно внимали семейной традиции, сам он не пошел проторенным путем.
Сельские священнослужители в Эльзасе и по уровню жизни, и по характеру занятий были очень близки к крестьянам. Они сами возделывали виноградники и ухаживали за скотом, строили дома и заготавливали топливо. Словом, они были тружениками, и физический труд, пожалуй, преобладал в укладе их жизни. Альберт с детских лет приобретал навыки физического труда и умел своими руками делать многое. В дальнейшем это пригодилось ему в тропической Африке.
Окончив сельскую школу в Гюнсбахе и гимназию в Мюльхаузене, Альберт Швейцер осенью 1893 г. поступил в Страсбургский университет. Здесь он усердно изучает философию, теологию, занимается музыкой. Его наставниками в университетские годы были Теобальд Циглер и Вильгельм Виндельбанд. Оба последователи И. Канта, они оказали определенное влияние на становление взглядов ученика. Кант, по мнению Швейцера, — величайший идеал мыслителя. Роль Канта в немецкой философии он
