продолжал путь.
Длинная витая лестница спускалась прямо в густой кустарник, откуда по едва заметной тропинке длинноволосая Кушкафтар каким-то чудом вывела всех в лес. Папаха молодого человека вновь приняла форму квадрата метр на метр и почему-то изменила цвет на густо-синий. Маленький князь неожиданно позеленел, детское лицо его покрылось оранжевыми конопушками, что придавало мальчишке сходство с какой-то чудной ящерицей.
И лишь только ведьма продолжала выглядеть самой собой, то есть яркой горянкой, от которой трудно отвести взгляд. Причем она это отлично понимала и, когда исподволь смотрела на молодого человека, в ее глазах горел такой же огонь…
– Как твое имя, джигит?
– Заур Кочесоков. Но я студент.
– Ты молод, силен, красив, отважен, как горный барс, и не джигит? – искренне удивилась девушка. – Так не бывает!
Парень пожал плечами. Разумеется, ему было чрезвычайно приятно слышать о себе такие слова, но голову все равно занимали другие мысли.
– Ты переживаешь за своих друзей? О, отбрось сомнения! – звонко, словно лесной ручей, рассмеялась ведьма. – Тот русский офицер пришел в наши горы покорять и угнетать вольные народы. Его не жаль. Та девушка-казачка никогда не полюбит иноверца, к тому же она слишком независима, чтобы стать хорошей женой. А старик и без того зажился на свете!
– Минуточку…
– Они сами выбрали свою судьбу и умрут героями, а ты останешься со мной. Мы построим новый дом, усыновим мальчика, я рожу тебе еще многих сыновей!
– Я не уверен, тут…
– Разве я не привлекательна? Не желанна? Разве мала моя грудь или кривы ноги, не бела кожа или лицо мое вызывает у тебя отвращение?
– Нет, но…
– А еще я девственница, не познавшая мужских ласк, – уже от души возмутилась гордая красавица. – Чего ж тебе еще надо, хороняка? Женись!
Молодому человеку показалось, что он уже слышал похожую фразу, но поскольку в девятнадцатом веке в горах Мамбери ничего подобного звучать не могло, пришлось поверить Кушафтар на слово. Которая, впрочем, тоже поняла, что забрела не туда…
– Я хотела сказать, чего ж тебе еще надо надо, ишак безрогий, э?!
Взглянув в бездонные, словно Черное море, глаза ведьмы, Заурбек вдруг понял, что тонет без малейшей надежды на твердую почву под ногами. Чеченка, действительно, была нереально хороша! Ну и наверняка использовала какую-то чисто женскую магию…
Он резко отвернулся и выдохнул. То есть как раз собирался сказать, что в принципе согласен и даже готов забрать девушку в свое время, потому что родители наверняка не поймут, если он женится в каком-то диком лесу, без их благословения? Тут надо хотя бы представить им невесту за месяц до официального бракосочетания, на котором будет гулять половина Владикавказа, и…
– Нельзя так долго думать, джигит!
Один профессиональный удар, обрушившийся на затылок господина Кочесокова, отправил его додумывать мысли о свадьбе в полусонную темноту. Всё.
О пробуждении поговорим отдельно.
…Псеголовцы, после короткого совещания, вышли с интересным предложением. Типа компромисс. Как вы понимаете, разговаривать они умели. Итак…
– Отда-айте одного человека-а на-ам! Любого, са-ами реша-айте. Пока-а мы его едим, все оста-альные живут себе, дыша-ат, веселятся. Потом второго. Третьего… Реша-айте, дума-айте, выбираайте! У ва-ас одна-а минута-а…
– От же проказники-веселушники какие, прям животики надорвешь, – без малейшего намека на улыбку пробормотал себе в усы старый казак. – чо скажешь, твое благородие?
– Ни-ко-гда!
– А ты внученька?
– А я так мыслю, чо вроде как и не особо нам офицерик сдался. – Татьяна с удовлетворением отметила, как поперхнулся бледный гость из будущего, и добила: – Да, шутю я, шуткую! Нешто собаки энти сутулые Васеньку есть станут? Он же невкусный. поди, и от, кажись, пахнет уже неприятственно-о… Фу-фу-фу!
Барлога чуть не задохнулся от незаслуженной обиды, но вовремя вспомнил, с кем разговаривает, и попытался сделать вид, что девичий троллинг ни капельки его не затронул.
Это было непросто. Всегда трудно не заметить (принять) подколки от той (того), кто тебе действительно нравится. Обычно легко влюбчивый второкурсник вдруг поймал себя на том, что ловит каждое слово девушки, каждый ее взгляд, каждый жест и хранит его в сердце. Причем совершенно не важно, к нему оно обращено или нет. Такое бывает.
– Если они пойдут в двери, то там проход узкий, вы вдвоем выстоите, – неожиданно для самого себя Вася вдруг заговорил сухим, командным языком. – Если же полезут в окно, то как раз вода закипела. Я беру на себя эту линию обороны. Вопросы?
– Никак нет, вашвысокоблагомордие! – дружно отрапортовали дед с внучкой.
– Я вас потом поубиваю…
– Так точно-с!
– Вы издеваетесь, что ли?
– Со всем нашим усердием-с!
– Троллите, да?
– Да! А ты не набубенивайся[46], офицерик…
Вот примерно на этом все трое расхохотались, обнялись и, разобрав импровизированную баррикаду, приготовились к штурму. Василий даже вытащил из ножен ту самую шашку. Дед Ерошка одним взглядом заткнул прыснувшую было Татьяну и подошел к второкурснику.
– Ты бы, офицерик, рукоять так-то уж крепко не жамкал, шашка она деликатности требует. Осетинцы говорят – держи клинок, как птичку, слабо – вырвется, сильно – раздавишь. Ну-кось, махни от плеча. Еще разок, – попросил старик, вздохнул и попробовал объяснить снова. – От представь, будто ты в руку высморкался, да и сбросил!
– Это как?
– Вот так, – беспардонно сморкнувшись, лихо показал дед Ерошка.
Василий унял порыв естественной брезгливости и попробовал повторить тот же жест, но уже с шашкой в руке. Шкрябнул по полу, высекая искры. Попробовал еще раз, еще, еще и снова. На седьмой, восьмой или десятый взмах клинок вдруг отреагировал ровным свистом.
– Получается!
– А то ж! Шашку крутить не за плугом ходить. Тут умение надобно…
…В общем, если верить рассказу Барлоги, то второкурсник из Калуги овладел искусством рубки за какие-то пять минут. Что якобы вызвало со стороны старого пластуна искреннее, мужское уважение, а со стороны смешливой Татьяны – так вообще неприкрытый девичий восторг!
Но поскольку наш Вася, как вы уже поняли, имеет тенденцию к преувеличению, так что лично я не стал бы принимать все его слова за чистую монету. Впрочем, как и упрекать малознакомого человека в самом бесстыжем вранье. Потому что если он реально мутный лжец, то на фига я тут на голубом глазу все это у него записывал?
А песьеголовцы меж тем, так и не дождавшись ответа, с переливчатым боевым воем пошли в атаку. Причем половина атаковала главный вход, то есть дверь, но остальные, как и ожидалось, полезли в гору, карабкаясь по камням, чтобы взять непокорную саклю через единственное окно…
– Рубимся в пару. – Старый казак и его внучка вышли из сакли, встав на пороге.
Это
