отделение. Оказалось, что оно располагалось на втором этаже главного корпуса. Зайдя в отделение, он сразу увидел дверь с табличкой «Ординаторская» и, постучав, зашёл в неё.
В комнате стояло 3 письменных стола, несколько стульев, книжный шкаф и, в углу, кадка с фикусом. За одним из столов сидела молодая женщина с усталым лицом. На ней был белый (когда-то белый) хирургический халат с завязками сзади, а на столе перед ней высилось несколько стопок историй болезни. То, что это именно истории болезни, было ясно с первого взгляда – внешний вид титульного листа за 80 лет совсем не изменился.
– Добрый день! Скажите, а где я могу найти доктора Бело… Белоярову?
– А Вы кто?
– Военврач третьего ранга Рябов. Назначен в это отделе…
– Ох, наконец-то. А то я здесь одна, а больных много. Вас назначили начальником или старшим врачом?
– Нет, младшим врачом. А вот Вас собираются повысить и назначить старшим врачом.
– Как же так, Вы же старше и опытнее…
– Старше – это точно. А вот опытнее… Вы когда институт закончили?
– Два года назад.
– А врачебный стаж?
– Два года… почти. Я участковым терапевтом работала, в поликлинике. А как призвали, направили сюда и назначили в хирурги.
– Ну вот. А я закончил университет больше сорока лет назад. Но медицинский стаж у меня менее года. Так кто из нас опытнее?
Белоярова непонимающе уставилась на Сергея Петровича.
– Как же так?
– А вот так. И вопросов об этом задавать нельзя.
– Почему нельзя?..
– Запрещено приказом наркома внутренних дел Лаврентия Павловича Берия.
Белоярова пару раз открыла и закрыла рот, ей явно хотелось что-то спросить, но она не осмелилась. Сергей Петрович решил, что надо менять тему.
– Меня зовут Сергей Петрович. А Вас?
– Света.
– Света Вы для Ваших однокурсников и домашних. А здесь все должны обращаться к Вам по имени и отчеству.
– Нет-нет, они же все старше меня.
– Так, тяжёлый случай. И всё-таки, как Ваше отчество?
– Павловна.
Сергей Петрович выглянул в коридор и попросил проходящего мимо раненого с костылём передать старшей сестре, что доктор Белоярова просит её зайти в ординаторскую. А сам сел за свободный стол.
– Отделение большое?
– Шестьдесят коек. В палатах все не помещаются, пять коек стоят в коридоре. Сейчас занято пятьдесят коек. В основном ранения в конечности, но есть семь человек с полостными ранениями, их всех оперировали до нас. С животами, вроде, всё хорошо, а вот один с ранением в грудь, я не знаю, что с ним делать.
– А в чём проблема?
В этот момент в дверь заглянула женщина лет 30-35 в белом халате на пуговицах и косынке.
– Света, звала?
Сергей Петрович не дал той ответить:
– Зайдите и закройте дверь! Вы всегда врываетесь к начальству без стука?
– Так арестовали наше начальство.
Женщина повернулась к Сергею Петровичу и продолжила:
– Извините, я не знала, что нам уже назначили нового начальника.
– Назначили или нет, не важно. В отсутствие начальника отделения его обязанности, автоматически, выполняет старший врач, а если и его нет, то младший врач. Вас этому не учили?
Женщина смутилась.
– Учили.
– Значит плохо учили. Или здесь распустили. И на будущее. Ещё услышу от Вас или от кого-то ещё из сестёр или санитарок неуважительное обращение к доктору Белояровой… В общем, я предупредил. Кстати, я назначен сюда младшим врачом, фамилия Рябов, зовут Сергеем Петровичем. А Вы старшая сестра?
– Да.
– И как к Вам обращаться?
– Валя.
Смутившись под взглядом Сергея Петровича, она поправилась:
– Военфельдшер Скворцова Валентина Ивановна.
– Валентина Ивановна, пожалуйста, предупредите сестру-хозяйку, что я подойду за халатом. И если у Светланы Павловны нет к Вам вопросов, можете быть свободны.
Старшая сестра оглянулась на Светлану Павловну (та махнула рукой) и вышла.
– Ну зачем Вы так сурово?
– Затем, что не надо опускать авторитет врача ниже плинтуса. Это во-первых. А во-вторых, бывшее местное начальство не только воровало по-чёрному, но ещё и персонал распустило. И дело даже не в том, что здесь армия, хотя в армии понятие субординации не пустой звук. Дело в том, что если сёстры будут сомневаться в назначениях врача, то это до добра не доведёт. Так что там у Вас с торакальным ранением?
Минут пять они обсуждали особенности ведения больных с проникающими ранениями грудной клетки и повреждениями лёгкого и договорились завтра вместе посмотреть пациента на перевязке. После этого Светлана Павловна сказала, что сегодня она уже всех больных перевязала и назначения сделала, осталось только записать в истории болезни, так что Сергей Петрович может пройтись по отделению, посмотреть, что где расположено, получить халат и идти домой. А завтра к 8:00 ему надо быть на месте, к этому времени она решит, как разделить больных и время в перевязочной.
– Хорошо. Мне выделили место в казарме, я его оставлю за собой, на случай каких-то особых обстоятельств, но жить буду в городе. У меня комната в коммуналке в тридцати минутах пешего хода отсюда. Есть телефон. Мне куда записать его номер?
– Даже не знаю, у нас телефона нет. Ну запишите на бумажке, – и протянула Сергею Петровичу косо оторванный кусок тетрадного листа в клеточку.
Сергей Петрович взял бумажку, аккуратно перегнув, оторвал лишнее, придав ему прямоугольную форму. Потом взял лежащую на столе ручку, обманул в стоящую там же чернильницу и написал на бумаге свои фамилию, имя, отчество и номер телефона. Отдав бумажку Светлане Павловне и получив от неё разрешение, он вышел из ординаторской и, неспеша, прошёлся по коридору отделения. На дверях были таблички с номерами палат и названиями служебных помещений: «Старшая сестра», «Перевязочная», «Процедурная», «Сестринская», «Туалет», «Моечная» и, в самом конце, «Сестра-хозяйка». Постучав в эту дверь, Сергей Петрович зашёл и представился сидящей там пожилой женщине в белоснежном накрахмаленном халате на пуговицах:
– Доктор Рябов. Назначен сюда младшим врачом. Вас предупредили, что я зайду за халатом?
– Да, я приготовила.
И подала Сергею Петровичу свёрнутый халат. Сергей Петрович его тут же развернул. Это был старый слегка сероватый хирургический халат с завязками сзади и большой дыркой спереди пониже пояса.
– И как это понимать?
Сестра-хозяйка смутилась:
– Ой, извините, я не проверила.
Она взяла со стеллажа другой халат, развернула его и показала Сергею Петровичу, что он целый. Но это тоже был хирургический халат и крахмальной чистотой он не блистал.
– А на пуговицах у Вас нет?
– Нет, после начала войны выдают только такие.
– Ну ладно, давайте.
Сергей Петрович взял халат, перекинул его через руку и пошёл к двери. Но потом вернулся.
– Будьте добры, объясните мне, пожалуйста, почему Светлана
