невидимыми ножницами быстро-быстро отрезал от них тоненькие полоски.
Новый Мир исчезал не так, как появлялся — от центра к краям, а так, как двигалось накрывающее его Облако: с востока на запад. С уменьшением Бестерленда, уменьшалось и само Облако: там, где земли больше не существовало, оно открывало чёрную пустоту, поглощающую части первой рукотворной страны-планеты. Уходило в ничто лучшее творение Чарли Грубера, его шедевр, его мечта о новом человечестве, о Цивилизации Счастья.
А уже потом в Центральной аппаратной раздались звуки тревоги, и сотрудники стали неохотно покидать помещение. Через пятнадцать минут звучания сирены включилась система самоуничтожения, и серия точных взрывов, а за ней — пожар навсегда упрятали от человечества секрет уникальной технологии создания Нового Мира.
11
Лишь спустя ещё полчаса, когда автоматические огнетушители залили огромным количеством пены и специального порошка то, что ещё недавно называлось пятьдесят пятой лабораторией, спецназ, всё-таки взрезав высокотемпературной сваркой титановую дверь на крыше, наконец, проник в помещения «даблфайва». Увы, никого и ничего они там уже не нашли: аппаратура и все данные были безнадёжно испорчены, а люди — находились на нижних этажах здания № 112. Да и то это был младший научный персонал и охрана. Чарли Грубера и его приближенных обнаружить не удалось.
Да и как они могли их обнаружить, когда, двигаясь со скоростью ста миль уже почти час, вся «команда Нового Мира», ведомая «воскресшим» Филом Гудвичем, уезжала всё дальше и дальше от Кампуса. На запад, к Тихому океану.
Глава двенадцатая
1
— Эй, парень! Никак, ты живой? Точно, живой, ага! — так приветствовал Дед Пихто Тестера, увидев его в числе спасшихся от «змеегусениц».
— Деда-а-а! А я-то, грешным делом, тогда подумал, что тебе того… крантец! — обрадовался Тестер своему спасителю. — Помнишь, как ты меня из Обители вытащил?
— Да, где уж мене не помнить? Помню, как жа! Мене за тебя Пахан трошки в расход не пустил, ага! Самою малюсечку проглядел, а то бы я — того…, ядреный корень тудыть его, ужо душою бы в аде маялси! Эх-хе! — дед вздохнул и покачал головой. — Тута стольки всяго случилася…, не поверишь, ага!
— Да я уж не меньше твоего навидался! — успокоил Пихту Тестер. — А вот за помощь твою спасибо тебе не сказал тогда. Так вот сейчас и говорю: спасибо, дед, большое тебе спасибо!
— Да ладно, паря! Заспасибкался! Ты вон лучше иди, товарищев своих встречай! Хороши у тебе товарищи, ага! — и Пихто указал Тестеру на брод, через который тяжело перебирался Док.
— До-о-ок! — не помня себя от радости, заорал Тестер и побежал навстречу другу. Док тоже его увидел, и они сшиблись в объятиях, колотя друг друга по спинам.
— Живой, собака! — гудел Док. — Как же ты…? Где же ты…? А мы, дураки, думали…!
— Да я и сам думал, что вы того…! — отвечал Тестер. — Мстить пошёл…! До-о-к, чертяга! Живо-о-ой! А где остальные? Гласс, Хась?
— Хася надо из речки выловить, а Гласс где-то здесь должен быть! — Док, посмотрев поверх голов, громко позвал: — Гласс! Глазик! Тестер здесь! Живой! Гласс, где ты?
Ответа не последовало, и Тестер продолжал:
— А я, когда собаку с котом на экране увидел, думал — Филгудыч людей из Обители выводит, а это, оказывается, вы зажигаете…
— Да! — печально вздохнул Док. — Филгудыч… Хорошо бы…. А на каком это экране ты нас увидел?
Тестер не успел ответить. Он услышал за спиной топот копыт, и через секунду на нем повисло что-то мокрое и орущее в самое его ухо:
— Тестер! Сволочь! Где же ты пропадал, засранец? Тестер, блин, Квестер — мы его тут оплакиваем, а он, гадёныш, — шляется неизвестно где!
Это был Хась, выловленный из реки и привезённый Эриком Мак-Нейми. Тестер обнял его, затем — и Дока и, не пряча счастливых слез, сказал:
— Друзья! Как хорошо, что мы снова вместе, что вы живы…, что мы все живы! Док, так где же Гласс? Где этот философический грузин? Остекленел?
И тут они увидели Кейт. Девушка стояла перед бродом с застывшим ужасом в глазах. Она что-то говорила, но с шевелящихся губ не слетало ни звука.
— Док, что это с ней? — спросил Хась
— Перепугалась девочка! Сказать, наверное, что-то хочет, — предположил Тестер. Он приобнял девушку и тихо спросил: — Кейт! Эй, Кейт, что с тобой?
Она ещё немного молчала, затем Тестер расслышал:
— Она…, она убить его! Он… сгореть! Пах-пах! И сразу сгореть!
— Да кто же, кто? — спросил Док, и вдруг понял: — ГЛАСС?
— Неть, не Гласс. — тихо ответила девушка — Костья. Констьянтин.
Хась вдруг взревел, как раненый зверь, схватил делейтор и стал полосить огнём по обрыву, где ещё недавно находились «змеегусеницы». Док подбежал к нему сзади, обхватил руками и, глотая собственные слезы, быстро зашептал на ухо:
— Хась, Хасик, не надо, не надо…, Хась, зацепишь кого-нибудь…, не надо, Хась!
2
А Тестер так и остался стоять, обнимая Кейт, плачущую у него на плече. Он отчётливо вспомнил ту замечательную ночь, ночь знакомства, когда они вчетвером, сидя в «Рае» на пушистых еловых ветках, спорили о вечном. Гласс тоже тогда ему представился сначала как Константин, а потом добавил: «А лучше — Гласс!»
Чистый, как стекло и полный, как стакан.
Гласс…
Гласс тогда доказывал им, в какой замечательный мир попали они…, в Великую Человеческую Мечту о Счастье и Свободе!
— Замечательный мир…, Великая Мечта … — прошептал Тестер. — Она убила тебя Гласс, твоя Великая Мечта! Остекленеть…
— Что? — спросила заплаканная Кейт. — Что ты сказаль?
— Ничего… — ответил Тестер. — Уже ничего! — и добавил: — Был Гласс, был друг, а стало — ничего!
3
Чуть позже Эрик (через Кейт) сообщил, что, когда вытаскивал Хася из Реки (а ему пришлось проскакать немало километров, пока он нагнал парня, которого уносил стремительный поток), то снова увидел «то самое Голубое Облако», и что, по его мнению, надо уходить в Дорстаун, так как Облако «вроде как движется». Док, Хась и Тестер, в последний раз помянув погибшего друга, быстро собрали и построили отряд, распределили обязанности и повели людей к пустыне, постепенно наращивая темп. Как обычно, вскоре они уже бежали.
Облако не нагоняло их, но и не отставало. Обернувшись, бежавшие в хвосте колонны Хась или Док уже видели вдалеке его голубой край, неизменно находившийся от них на одном и том же расстоянии. Создавалось такое впечатление, что Облако то ли боится их делейторов, то ли специально сохраняет дистанцию, исполняя какой-то, одному ему известный план. Они ещё не знали тогда, что на востоке, на другом краю Облака голубой туман
