Клоян.
И его вопль тут же подхватили другие инквизиторы:
— Она опасна!..
— Под стражу ее!..
— Крутите ее!..
— Нет… Нет, стойте! — воскликнула я, тщетно пытаясь вырваться. — Я не хотела… Я не специально… Да пустите же меня!!!
Я звала Эрика, звала маму, но они оба были предельно сосредоточены на восстановлении Заэля. Тому явно было очень плохо… Он пока был жив, но попавшая в него молния повредила его очень серьезно, аура истончилась за считанные секунды, и глаза Заэля закатились, а потом он все-таки потерял сознание. Эрик с Эльзой от этого нахмурились еще больше и принялись работать активнее, борясь за жизнь Заэля. Они явно очень торопились произвести определенные магические манипуляции, важна была каждая секунда, их руки так и сверкали разноцветными искрами магии, а воздух вокруг вибрировал от напряжения. Остальных своих братьев и сестер я увидела где-то сильно в стороне: они не видели, что меня скрутили инквизиторы, так как каждый был занят своим делом. Фелиция с Селестией были серьезно ранены, над ними колдовали Люцифер с Габриэлем, Агнесса тоже помогала кому-то из фортеминов, залатывая жуткую кровоточащую рану… Никому не было до меня дела.
Я кинула отчаянный взгляд на Наставника, но тот, кажется, вообще не слышал и не замечал ничего вокруг. Он так и не шелохнулся, не сдвинулся с места и только смотрел в спину Калипсо, и глаза его подозрительно блестели. Было у меня ощущение, будто Наставник временно выпал из реальности, растворившись в своих внутренних переживаниях и лишь провожая горьким взглядом своего сына, чья белокурая макушка еще виднелась впереди в клубах фиолетового тумана.
— Нет, стойте… Стойте! Отпустите же меня! — продолжала брыкаться я, тоже в сторону теневой пелены. — Калипсо! Его нельзя оставлять одного! Калипсо, стой!!! Подожди меня!!!
Но он уходил, не слыша моих криков в поднявшемся гвалте и не зная, как отчаянно я пыталась вырваться из лап инквизитора вплоть до того момента, пока меня не вырубили оцепеняющими чарами. Уходил в полной уверенности, что я от него отвернулась, отреклась.
Я смотрела вслед Калипсо, больше не в силах пошевелиться, что-то выкрикнуть, и сердце мое разрывалось от боли.
Я найду способ сбежать от инквизиторов и обязательно приду к тебе, Кэл. Я сделаю всё, чтобы вновь воссоединиться с тобой, и я помогу тебе справиться с поглощающей тебя тьмой. Клянусь.
Эпилог
[в тот же день, поздним вечером в особняке Эрика Кларксона]
Поздним вечером входная дверь в особняк Эрика Кларксона с тихим скрипом распахнулась, и в дом вошел сам Эрик. Взъерошенный, откровенно злой, сейчас он был совсем не похож на всегда спокойного господина Пророка, славящегося своей внешней холодностью и малоэмоциональностью.
— Ну наконец-то! — облегченно вздохнула Элизабет, которая всё это время наворачивала круги по пустой гостиной, а теперь радостно кинулась навстречу супругу. — Я не могла заснуть, пока ты не вернешься из Генерального Штаба… Милый? Как ты? Как Лорелей? Удалось выцепить ее из лап инквизиторов?
— Ей придется провести некоторое время в инквизиции, — сдержанно ответил Эрик, обнимая супругу и чмокая ее в щеку.
— Как Заэль?
— Плохо. Жив, но он надолго выведен из строя. В коме. Генерал вцепился в это, так что легко и просто выудить Лори из лап инквизиции не удастся. К тому же, она оказала сильное сопротивление, несколько инквизиторов серьёзно пострадали. Всё сложно, в общем. Генерал на психозе пытался вышвырнуть всех фортеминов из Штаба, но нам с Морисом удалось пока сгладить углы, нам с ним сейчас важно оставаться в Штабе. Но обстановка крайне напряжённая. Работы предстоит много.
Элизабет тяжело вздохнула, провела ладонью по щеке Эрика, обеспокоенно вглядываясь в его лицо.
— Сегодня какой-то безумный день… Что нам делать, Эрик? Скажи, что ты знаешь, что делать, пожалуйста!..
— Прости, незабвенная, сейчас мне нужно немного побыть наедине с собой, — криво улыбнулся Эрик. — Поговорим с тобой потом.
Он осторожно отодвинул Элизабет в сторону и прошел в сторону своего кабинета. Элли не стала ему препятствовать, лишь проводила супруга встревоженным взглядом и крепко обхватила себя за плечи.
Оказавшись в своем кабинете, Эрик прикрыл за собой дверь. Не стал запирать ее на змок, зато тщательно обложил помещение противошумными чарами, обвел напряженным взглядом идеальный порядок в помещении… а потом начал швырять со своего стола все подряд, не скупясь в выражениях.
— Он должен был отдать браслет, черт возьми!! — кричал Эрик в пустоту. — Должен был!! Какого хрена вообще происходит?!!
Эрик со всей дури стукнул кулаком по стеклянным полкам книжного шкафа. Те сразу же разбились вдребезги, не выдержав удара, в который было вложено не только плохое настроение, но и всплеск лишней магии. Содержимое полок посыпалось на пол, идеально чистый кабинет в мгновение ока превратился в разгромленное помещение.
Эрик оперся о свой рабочий стол, тяжело дыша и вглядываясь на записи, разложенные на столе.
— Я не мог ошибиться… Не мог же? — бормотал он себе под нос. — Или мог? Но как же тогда?..
Он яростно зарычал и с грохотом перевернул стол, пнул его от души, возвел руки к потолку и отчаянно так прокричал в пустоту:
— Дай мне знак, черт побери!
Эрик устало осел прямо на пол, усеянный разбитыми стеклами и осколками ваз и прочих хрупких вещиц, стоящих до этого на стеллажах. Он сидел так какое-то время и буравил взглядом фотографии и записи на противоположной стене. Вся та стена от пола до потолка была утыкана огромным количеством фотографий, записок, газетных вырезок, копий книжных листов. Все это было прикреплено на стену в, казалось бы, хаотичном порядке. Между всеми этими фотографиями и бесчисленными заметками была куча стрелочек, дат, коротких зашифрованных приписок. Никто ничего не мог бы понять в этой абракадабре, кроме самого Эрика. Сейчас он буравил взглядом фотографии Лори и Калипсо, которые висели около нарисованной золотистой руны в виде спирали.
Какое-то время Эрик сидел так неподвижно в абсолютной тишине и темноте, а потом охнул и приложил руку к точке солнечного сплетения. Оттуда вдруг выплыл крохотный голубой огонек, зависший на мгновенье перед Эриком, а потом медленно поплывший к стене с записями напротив. Эрик напряженно наблюдал за этим голубым огоньком, который перед самой стеной раздвоился и полетел в разные стороны, ударившись в стену, растворившись в двух фотографиях, которые засветились яркой синевой. Эрик тут же подскочил к этим фотографиям, снял их со стены, напряженно вглядываясь в изображения. На одной фотографии была Лорелей со спины, с одного семейного праздника. На ней красовалось платье с полностью открытой спинкой, а руки девушки были раскинуты в стороны, в этом освещении на фото очень напоминающие крылья. Фотография была сделана в тот период, когда у Лорелей еще не было большой татуировки на всю спину. На второй фотографии было изображение юного Калипсо, тоже с какого-то праздника.
