последнее время не стали неразлучной иголкой с ниткой?.. Наверняка, Аннов знает, что его жена приезжала сюда и несколько дней не просто в соленой воде купалась, но нежилась в его, Хасара, объятьях. Да его жена, похоже, и не собиралась скрывать этого. Зато она сумела разбудить в своем муже чувство ревности, и чем все это кончится, теперь одному Богу известно.
При воспоминании о днях, проведенных с женой Аннова, Хасар испытал приятное чувство. На какое-то мгновение он ощутил себя в объятьях жены Аннова, женщины, знающей в мужиках толк…
В его памяти жена Аннова осталась женщиной, которую унизили изменой и которая, чтобы заполнить образовавшуюся в ее душе пустоту, отправилась на поиски достойного партнера. Он считал, что эта женщина способна отдать свою любовь и жар сердца своего мужчине, которого полюбит, она, как солнечный луч хмурой зимой готова осветить и обогреть весь мир, когда и к ней придет настоящая любовь.
… Конечно же, это Аннов, его по короткой шее можно узнать, если бы я тогда внимательнее разглядел его, узнал бы обязательно, просто рядом с ним была женщина, и я посчитал неудобным сверлить его глазами. А если рядом с ним лежала Дунья, тогда я и ее не узнал, но вполне возможно, что это была не она, а какая-то другая женщина, моложе, у этой и зад вроде крупнее, чем у Дунья…
Расстояние было приличным, да еще он был в темных очках. А так, может, я и узнал бы его, думал Хасар.
Пока устанавливали сети, Кадыр, видя, что Хасар все еще хмурится, решил подшутить над ним:
– Хасар-дяде, почему без настроения? Или гелнедже дома не было?
– А, что?
– Мне показалось, что ты какой-то невеселый!
– Тебе показалось.
– Пусть будет так. И все же, разве после чаепития с гелнедже настроение не должно подняться? Или она не дала чаю?– снова стал ёрничать Кадыр.
– И чай дала.
– Тогда почему же у тебя рот не до ушей, отчего не улыбаешься, Хасар-дяде? – не дожидаясь ответа, Кадыр переключился на мысль, возникшую в его голове в тот момент, и перевел разговор. – Да ну их, этих женщин, у них уловок много… Хорошо, конечно, когда тебя дома ждут. А если ее нет, тебе чего-то не хватает, начинаешь думать, куда она ушла… – Кадыр опять не довел до конца начатую мысль и полуобернулся к Хасару. – Хасар-дяде, ты слышал о том, что предки наши – Адам и Ева – сто лет бродили по лесу, не видя друг друга?
Хасар не мог понять, к чему он клонит, и вопросительно посмотрел на Кадыра.
– Кажется, что-то такое я слышал.
– Конечно, слышал, Хасар-дяде, должен был слышать, это же всему миру известная легенда.
– И что из того?
– А то. Они встретились через сто лет. Если не видеть друг друга сто лет, представляешь, как можно соскучиться? Я и два-три дня не могу вынести, когда она уезжает к родителям. А эти вон какими терпеливыми оказались. Как ты думаешь, что они сделали после такой долгой разлуки? Кинулись друг другу в объятья?.. Там, где они встретились, была мерзлота, видно, дело зимой было. Вот почему у женщин всегда холодный зад, а у мужчин – колени, которыми он упирался в подмерзшую землю.
В отсутствие женщин рыбакам нравилось говорить о том, какое значение они имеют в жизни мужчин.
После такой веселой болтовни Хасар почувствовал, как из груди его уходит тяжесть, а голова очищается от назойливых мыслей.
И все же, как ни старался Хасар казаться спокойным, это ему плохо удавалось, сердце его билось неровно. Сидит в нем какая-то заноза, и она не дает сердцу быть спокойным и биться ровно.
Кадыр связал плохое настроение Хасара с Тоты. Потому что до обеда его напарник был спокоен и даже весел. И вообще, с тех пор, как Хасар сошелся с Тоты, его лицо было озарено светом любви и уверенности в завтрашнем дне. Казалось, что так будет всегда.
Кадыр радовался счастью своего друга, считал, что Тоты достойна его, что она будет ему хорошей женой и отличной хозяйкой, и вообще, теперь они всегда будут любить друг друга и наслаждаться друг другом.
Но сейчас Кадыру показалось, что все не совсем так, как думал он. Он знал, что шутки в адрес женщин помогают расслабиться и снять напряжение, и надеялся, что сумеет развеселить Хасара.
Но даже после его острот лицо Хасара не стало спокойнее.
И это стало причиной того, что Кадыр подумал: "Похоже, он крепко рассорился с Тоты-гелнедже!" Он ни на минуту не усомнился в том, что плохое настроение Хасара так или иначе связано с Тоты. Ну а если не она испортила ему настроение, тогда кто? Неужели на склоне лет ему снова не повезло? С виду-то гелнедже вроде приличная женщина. Кто ее знает, какая она изнутри? Не зря же говорят: пятна зверя видны снаружи, человеческие пятна скрыты внутри! Может, она на первый взгляд такая. Ведь у этих женщин столько тайн, разве распознаешь их сразу?
Но потом Кадыр усомнился в правильности своего мнения о Тоты. "…Вообще-то она женщина, познавшая долгое одиночество. Кто-кто, а уж она-то должна знать цену мужу. И потом, разве каждой разведенке выпадает счастье стать женой такого видного и такого достойного человека, как Хасар-дяде. Да он и сейчас как юноша выглядит. Женщины до сих пор засматриваются на него. Некоторые даже издалека приезжают, чтобы побыть рядом с ним…" Кадыр с некоторой завистью вспомнил о женщине из военного пансионата, с которой Хасар какое-то время находился в любовной связи.
В любом случае, шутки и остроты Кадыра по поводу женщин не возымели должного действия. Он не смог выветрить из головы Хасара осевшие в ней печальные мысли. И ему стало ясно, что его друг и напарник о чем-то переживает и что ему сейчас нелегко. Хасар через силу улыбался остротам Кадыра, стараясь не подавать виду, но это ему мало удавалось. Когда он улыбался, глаза его оставались грустными. Время от времени он вскидывал голову и смотрел на солнце, казался беспокойным, как будто кого-то ждал.
Похоже, беспокойство навсегда поселилось в душе Хасара…
* * *
После заката солнца прошло около часа. Тусклый свет фонарей с наступлением темноты стал ярче, море казалось укрытым темным бархатным покрывалом ночи, по поверхности которого прыгали мелкие барашки волн.
В это время суток в помещениях бывает душно, и все устремляются к морю, чтобы вдохнуть там ночную прохладу.
Поставив после обеда сети, Хасар и Кадыр вернулись обратно, напомнив
