Ментальных магов. И Приручателей тоже поставит в невыгодное положение.”
А ведь Дедион прав. Ментальное воздействие не оставляющее следов. Ментальных магов затравят просто за сам факт существования таких заклинаний.
– “Скажу честно: думаю, Тко Ган ошибается – нет таких заклинаний. Они значительно нарушают баланс, Система такого не допустит. Донкри, гениальный Приручатель, не смог ни одного такого заклинания открыть, с чего бы Гроникулу, даже не Ментальному магу, это оказалось бы под Силу?”
– “Я тоже так считаю. Но всё равно надеюсь.”
Попробую встать. Отлично. Я полностью восстановился.
– Сколько я провалялся без сознания?
– Час.
Не так уж много. Хорошо.
– Ладно, Тко Ган. Я пойду, продолжу пытаться помочь рабам своим способом.
– А я продолжу своим.
Я направился к выходу. Неплохо Тко Ган его замаскировал – долго придётся через эту кучу веток пробиваться.
Пора прощаться:
– Надеюсь, когда-нибудь твоя родина не будет выглядеть в глазах остальных прибежищем жестоких и опасных злодеев.
– Постой! – остановил меня Тко Ган. – … Как ты понял?
– Ты слишком привычно назвал Гроникула Владыкой. Так только местные делают.
Тко Ган замолчал, видимо, вспоминая, когда прокололся.
– А ты всё-таки не такой уж плохой разведчик. Да, раньше в моём Статусе в пункте Привязка было написано: Ширцентия, Мискерия. Когда я понял, что Приручатель, на пороге сразу возникли подчинённые Гроникула, сулили всевозможные выгоды от сотрудничества, обещали Закписи, золото, артефакты. Всё, чтобы облегчить мне жизнь – только работай на благо ферм. А когда я отказался, начали делать всё, чтобы моя жизнь усложнилась. Рассчитывали, что я сдамся и передумаю.
– Но ты ведь здесь не ради мести?
– Нет, конечно. Ширцентия уже давно не является мне домом, но я всё ещё желаю для неё лучшего. Я здесь для этого.
Я хочу помочь рабам, Тко Ган помочь Ширцентии. Может, вместе мы в итоге чего-нибудь сумеем добиться.
С этими оптимистичными мыслями я направлялся обратно в Мискерию.
***
– “Ты уверен, что тебе стоило возвращаться в город? И так нагло топать прямо к таверне? Фастон тебя запомнил и наверняка не с лучшей стороны. Послевкусие от вашей последней встречи он не забудет никогда.”
– “Я не могу решать проблему избегая проблему.”
– “Надеешься столкнуть лбами Одиронта и Гроникула?”
– “Это вряд ли отменит рабство, но чем злее и дотошнее будет проверяющий, чем лучше станут условия для рабов. Какой-никакой, а первый шаг в нужном направлении.”
Таверна появилась в зоне видимости. Почти пришёл. Осталось…
Я остановился.
– “Что случилось?”
– “Ничего.”
Ничего уже не изменить.
За стойкой стоял всё тот же демон. По идее его уже должен был сменить “дневной” напарник, но знакомые лица успокаивают и ослабляют бдительность. Видимо, не только мне это известно.
– Господин, доброе утро. Чем вам помочь?
– Не бойся ты так. Я демонов только по вечерам ем.
– Что?
– Я спрашиваю, где девушка, с которой я приходил? Её вывели? Или она всё ещё в комнате?
В комнате. Странно. Я был уверен, что меня там ожидают другие посетители.
– Влад, не пугай несчастного парня. Мы и так с трудом уговорили его помочь.
По лестнице со второго этажа спускался Одиронт. Его я не ожидал здесь увидеть.
– С девушкой всё в порядке. Сейчас её приведут, чтобы отдать владельцу, у которого ты её похитил.
Вот значит как. Прежде чем я начал это делать, преступником хотят выставить меня самого. Впрочем, это занятие не сложное – я действительно совершил преступление по местным законам.
– Ты уже знаешь, где я был этим ранним утром?
– Знаю.
– Я кое-что там увидел. То, чего ты обещал не допускать.
– Знаю. Мне жаль.
Рахлес! Он обо всём знал с самого начала! Но как же убедительно он рассказывал свои байки! Старший сын короля – надо было сразу сообразить, что имею дело с прожжённым политиком.
Рахлес! Он даже сейчас мне кажется искренне грустным и сожалеющим.
– Пообещай, что не будешь устраивать бой посреди города, тогда мы выйдем и спокойно поговорим на улице.
– Если на меня никто не станет нападать.
– Не станут.
Ну а какой у меня выбор?
– Пойдём.
На улице больше никто не прятался. Из переулков, окон и крыш домов на меня смотрели те, для кого граница между моей жизнью и смертью – приказ командира. Если предположить, что бой всё-таки завяжется, единственный мой шанс – использовать принца как щит. Иронично, учитывая, что щиты – это его специализация.
И в целом, это он меня размажет.
В таких вот смертельно-грустных ситуациях у меня зачастую происходит экспоненциальный рост безбашенной наглости.
– Ты обещал, что не позволишь причинить насилие ни одному зверолюду на ферме, – начал я буквально наезжать на принца.
– Я помню. Это моя ошибка. Нужно было лучше подобрать формулировку.
Формулировку? Он думает, проблема в неправильном порядке слов в предложении?
– Причём здесь?..
– Прошу, дай мне договорить, Влад. Зверолюды, смерть которых тебе не посчастливилось увидеть, были на ферме, но ферме они не принадлежали. Это проданные рабы. У них были хозяева.
Ничего не понимаю. Это должно иметь значение?
– И что уже проданные рабы делали на ферме? Тот самый период разведения? Тоже гаденько, но выглядеть это должно не так.
– Это была казнь. А зверолюды были признаны преступниками.
Что он несёт? Очередная ложь! Зверолюды – преступники? Сомневаюсь.
– И за какие преступления у вас предусмотрена такая казнь?
Одиронту мой вопрос не понравился. Лицо его скривилось, как от сильной зубной боли.
– За причинение рабом смерти или тяжких повреждений Разумному. Речь идёт не о злонамеренном преступлении, а о несчастных случаях: зверолюд, уронивший что-нибудь на Разумного, сам неаккуратно на него упавший, нянька уронившая ребёнка.
Звучит… честно. И Пу говорила, что никого из них в тот дом не забирали. Неужели, правда?..
– Пытать за несчастный случай?
– Это ненормально и неправильно. Просто кое-кто пользуется возможностью.
– Фастон?
– Да. С палачами на остальных фермах я договорился о безболезненной казни одним движением. Но Фастон… ему плевать на моё пожелание. И на моё положение.
– Почему вообще казнь? Зверолюды не желают никому вреда.
– Ты будешь об этом думать, если твой ребёнок умрёт? Или близкий родственник? Или лучший друг? Ярость, гнев и желание мести неизбежны. Ты должен понять – у тебя явные проблемы с контролем всего вышеперечисленного. Другое наказание близкие жертв принять не смогут. Поэтому… казним.
– На фермах?
– Верно. Нельзя поощрять насилие в народе. За самосуд – наказание. Если это сделает хозяин раба – запрет на продажу новых, если кто-то другой – более суровое. С самого начала у нас было принято возвращать таких рабов на ферму для казни без свидетелей. Хозяин получает
