почему Призрака упорно тянет совершенно в другую сторону?.. Куда-то вниз.
Он послушал свое чутье. И уверенней зашагал туда, куда считал нужным. Мелькнула мысль, что надо бы взять оружие, какой-нибудь нож, а лучше — электромагнитный пистолет...
Он тут же одернул себя. Какое оружие? Какой пистолет? Он ведь в Зионе. И до нападения машин еще есть время и тут ему ничего не угрожает. Но почему тогда то самое чутье кричит ему, что нужно быть осторожным. Что нужно быть во всеоружии и готовиться к бою?..
Он снова задышал медленней, стараясь таким нехитрым способом успокоить расшатавшиеся нервы. Ему с трудом это удалось.
Блуждая по тусклоосвещенным каменным коридорам, он, наконец, нашел, кого искал. Вот только почему его цель находилась здесь? — было совершенно непонятно...
***
Как выяснилось, у советника Диллар еще с «прошлой жизни» — то есть до пробуждения — оказалась страсть ко всякого рода побрякушкам. В Матрице она была женой весьма богатого алмазного магната. И ценила роскошь. Пристрастие оказалось довольно сильным, а следовательно, даже после пробуждения, пройдя длинный и тернистый путь от самого низа к верхам иерархической лестницы, она не смогла отказать себе в некоторых сугубо женских удовольствиях.
Драгоценные камни доставлялись ей стабильно, причем не только в виде украшений. Диллар не только носила их на себе в перстнях, бусах и браслетах, но и в комнате предпочитала любоваться ими, так сказать, в первично обработанном виде, а также инкрустациями в барельефах. Более того, женщина хранила часть из них в эдакой кладовке у себя в апартаментах под замком. Законы законами, а привычка запирать ценности в сейфе из прошлой жизни никуда не делась, даже учитывая абсолютную бесполезность и нецелесообразность подобных мер предосторожности, ведь Зион — закрытая территория с жесткими ограничениями, где убийцы, воры, насильники и прочие лица маргинальной направленности — будут изгнаны за город.
Откуда мне известны такие подробности биографии и предпочтения этой милой зрелой дамы? Здесь все просто. Вэст и Хамман — не единственные советники, которых я решил использовать в своих целях. Еще сканируя Легилименцией сознание темнокожего педофила-наркомана, я узнал о некоторых слабостях Диллар. Впрочем, к ее чести, какой-либо великой тайны из своего увлечения она не делала. Собственно, после того, как я слегка прошелся по мозгам Главе, сделав некоторые ментальные установки и внедрив необходимые знания, я поспешил поймать любительницу блестяшек и «побеседовать» с глазу на глаз.
Наученный горьким опытом, я не стал грубо вторгаться в ее разум, аккуратно прощупывая образы по ассоциативным цепочкам, вытаскивая то, что, как мне казалось, является наиболее важным. Можно было обойтись и Империусом, но это слишком долго, а время не терпит. Тем более женщине в скором времени нужно было идти на заседание Совета. А пропажа двух советников может переполошить это гнездо раньше, чем нужно.
Каких-то полезных сведений, увы, не получил. Не могу сказать, что ожидал многого, но отсутствие каких-то темных тайн или компроматов на других советников меня несколько огорчило. Впрочем, под Конфундусом женщина одарила скромного меня энным количеством камешков. На всякий случай я стер ей память об этом, отменил оглушение и оставил пару легких закладок в ее разуме.
Кто-то может задаться вопросом, а зачем мне вообще нужны драгоценные камни в предверии битвы Зиона с армией машин? Здесь нет никакой тайны, это всего лишь очередной пункт моего плана. И нет, план не заключается в моем личном обогащении путем обворовывании любительниц драгоценных камней. Хм... Стоит сказать, драгоценными я их называю, скорее, по привычке, ведь в Зионе их цена не слишком высока. Мне необходимы их накопительные свойства, которые я, к слову уже успел проверить.
Результат мне понравился. До последнего я опасался, что законы пустого мира не смогут позволить мне закачивать в них магическую энергию, но, к счастью, обошлось. Их структура, разумеется, не сможет выдержать слишком много, но зато этих камушков у меня хватает, да и удержание энергии при помощи рун работает, правда, здесь отсутствуют алхимические чернила, которыми обычно наносят рунный алфавит, но право, для мага моего уровня это такие мелочи...
— Феникс? Что ты здесь делаешь? — я настолько погрузился в себя, что и не заметил, как ко мне подошел Смит.
Я отдернул руку от стены и резко обернулся. Мерлин, все же стоило набросить на это место маглоотталкивающие чары. Или забаррикадировать проход в коридоре. Как агент здесь вообще оказался? Зал находится на втором ярусе, глубоко под седьмым шлюзовым отсеком, ранее это помещение было складом, но благодаря моему новому «другу» Хамману отсюда убрали припасы на другой уровень, о чем уведомили капитанов. Наверное, стоило дать распоряжения выставить охрану, чтобы сюда никого не пускали... хотя нет, это было бы слишком подозрительно, могли возникнуть вопросы. Эх, все же нет у меня времени обрабатывать такое количество людей. Да и применять магию налево и направо без последствий я пока что не могу, хоть до истощения мне далеко, но ментальные операции с сознанием советников меня несколько вымотали.
— Призрак? — сказал я, пытаясь придумать, что сделать с неожиданным визитером. Отвечать программе я не посчитал нужным, довольно бестактно переведя тему: — Как себя чувствуешь?
Смит перевел осторожный взгляд на стену за моей спиной. В его глазах мелькнуло удивление. Здесь, было довольно темно, но Призрак вроде ранее на зрение не жаловался, потому очертания октограммы, вписанной в руный круг на стене, заметил.
— Что за...
— Ступефай! — от красной вспышки, сорвавшейся с моих пальцев, он каким-то невообразимым чудом увернулся. Видимо, рефлексы мастера боевых искусств не подвели.
Глаза Смита расширились в неверии. Затем он скривился от боли и схватился руками за голову, едва не потеряв равновесие.
Мордред, не думал, что эффект от ментальной обработки будет столь недолгим. Я, конечно, был очень поспешен на Логосе, но даже так — мне казалось, что внушения хватит, как минимум, на сутки. Но, увы, прошло меньше четырех часов, а Смит начал «пробуждаться». Либо мои возможности в ментальной магии в этом мире стали слишком ограниченными, либо образ Смита был заархивирован прямо в чипе, и я склоняюсь к последнему варианту. Даже не знаю, стоит ли и дальше оставлять его в живых, ведь извлечение чипа — это слишком муторная работа, на которую у меня нет ни времени, ни соответствующих специалистов, которым я могу доверять.
— Ты, — прорычал он. Его взгляд стал осознанным
