– Асфоделия говорила, что быть беде, если кто-то использует её жезл в качестве оружия против меня.
– Потому что подобная связь непредсказуема. Вы не вернётесь в прежние свои тела, но ты рискуешь остаться в её разуме… в собственной голове в том состоянии, в каком была этой ночью.
– Незваным гостем, голосом в голове?
– Верно. Или связь породит иные побочные эффекты.
И буду я беспомощным вторым «я», тенью самое себя, жалкими воспоминаниями и полезными знаниями о жизни в моём мире, что в романах обычно отводились прошлой владелице тела, в которое удачно попадала героиня.
Признаться, перспектива пугала до ужаса. Быть и не быть одновременно, существовать в своей голове и в своём мире, но оставаться при том всего-навсего приложением, сторонним наблюдателем, по сути, никем и ничем.
– Что надо сделать, дабы избежать этого? – спросил Тисон.
– Разорвать связь, а прежде разыскать жезл и нынешнего его хозяина. Очевидно, что оба остались во дворце, но…
Дворец велик, полон людей, что вельможей со свитами, что дворцовой прислуги, что посетителей, надеющихся добиться аудиенции у правителя. Это не монаршая резиденция, а фактически проходной двор. Охрана на каждом углу не стояла, камер видеонаблюдения ещё не изобрели. Кто мог подслушивать нас тогда в библиотеке?
Кто угодно.
– Через несколько дней оглашение…
– Предлагаешь привести на него Алию и выставить манком? – затею брата Тисон не оценил.
– Это, – Эветьен указал на часть сферы, – лишь осколок, по нему уже ничего и никого не отследишь. Силы ушло немало, поэтому эхо осталось слабое, поскольку быстро развеялось. Добавь к этому отпечаток именно Асфоделии, который даже в случае сохранности эха мог привести не к напавшему, а к Алии. Известно о нём слишком мало, и информация скорее общая, касающаяся многих людей сразу, чтобы на данном этапе вычислить его самостоятельно либо хотя бы сократить список вероятных подозреваемых до приемлемого количества. Обыск всех покоев во дворце, каждого помещения, каждого угла – дело долгое, хлопотное и затратное чрезмерно. Искать следует везде, однако во многие комнаты нас не пустят без специального дозволения, не говоря уже о недовольстве со стороны обитателей этих комнат. На помощь Стефанио в нынешней ситуации рассчитывать не стоит. Но есть шанс, что, оказавшись во дворце, Алия сумеет найти жезл.
– Или привлечёт внимание напавшего, – Тисон повернулся к брату, посмотрел на того неодобрительно.
– Рано или поздно ему придётся себя выдать и лучше сейчас, чем потом. На оглашении будут присутствовать практически все придворные и, как ты заметил, другого шанса ему может уже не представиться. Если только он не предполагает преследовать Алию и вне стен резиденции… что куда затруднительнее. По каким-то причинам он явно не имеет возможности или уходить надолго из дворца, или отлучаться вовсе.
– Значит, всё-таки манок.
– У тебя есть другие идеи? Или подождём и понаблюдаем, как связь продолжит проявлять себя? Она никуда не исчезнет, и Асфоделия со своей стороны не сможет её разорвать.
– Я не хочу, чтобы Алия подвергалась опасности и рисковала там, где этого можно избежать…
– Кто тут в опасности и чем рискует? – на пороге появилась Диана в накинутом поверх ночной сорочки халате, с заплетёнными в косу длинными волосами.
Мужчины умолкли мгновенно, посмотрели мрачно на сестру. Эветьен словно невзначай закрыл металлическую шкатулку и перевернул лист рисунком вниз. Диана улыбнулась невозмутимо, приблизилась к нам.
– Я-то думала, что приеду в столицу, побуду тут какое-то время, дух переведу после суеты и беспокойств Лэндли-Минор. Но нет, с утра пораньше уже шум, крики и беготня по лестницам, в точности как дома.
– Ди, не преувеличивай, – возразил Эветьен и принялся нарочито неспешно складывать всё выложенное обратно в большую шкатулку. – Никто не шумел, не кричал и тем паче не бегал по лестнице.
– Однако вы все здесь и обсуждаете отнюдь не приданое или обустройство нового дома, – на столешницу Диана демонстративно не смотрела, но отчего-то не покидала уверенность, что попытка старшего брата скрыть что-то не ускользнула от её взора. – Эветьен, я смогу гораздо лучше понимать свои обязанности и ситуацию в целом, если буду знать, что у вас происходит. Желательно знать сразу, из ваших уст, а не строить догадки из намёков, оговорок и случайно подмеченных взглядов.
Эветьен покосился на Тисона, убрал деревянную шкатулку в ящик, запер и, взяв Диану под локоток, отвёл к чёрному зеву камина. Я повернулась к Тисону, наблюдавшему настороженно за братом с сестрой.
– Он прав, – прошептала. – Лучше разобраться с этим делом сейчас, чем откладывать на потом. Мне ведь тоже рано или поздно придётся вернуться во дворец, если не на оглашение, то на ещё какое-нибудь мероприятие или вообще в свиту новой жены императора. Стефанио так жаждал меня там увидеть, что, боюсь, потребуются веские причины, дабы отказаться от столь высокой чести.
– В том-то и дело, – Тисон отвернулся от негромко переговаривающихся родственников. – Кем бы ни был напавший, он, подобно нам, может прийти к тому же выводу – так или иначе ты приедешь во дворец. На оглашение, на празднества по случаю венчания Его императорского величества и в любой другой день. Так есть ли резон рисковать на собрании, полном чужих взоров, если возможно выждать более удобного момента, когда подле тебя будет мало людей, а то и вовсе никого?
– Поэтому лучше приехать на оглашение и поискать жезл самой, – повторила я идею жениха. – Авось эта сволочь засуетится и выдаст себя. К тому же жезл повреждён, значит, воспользоваться им у него не получится. Чёрт побери, и кому моя физиономия так не понравилась, что он решил, что от меня проще избавиться, чем объяснить глубину своей антипатии?
– Едва ли речь идёт о твоём лице… той тебя, которую знаем мы с братом.
– Понятно, что Алёна Волкова мало кого волнует в этом мире. Но Асфоделия кому насолить успела?
– Быть может, никому. Не думаю, что дело в ней самой, как и в тебе.
– Происхождение, грехи отцов, память о мятеже?
– Скорее всего. По крайней мере, и по сей день тема эта важная, болезненная для многих.
С одной стороны, это уже какой-никакой, но мотив.
С другой, сократить по нему количество подозреваемых возможным не представлялось по-прежнему.
* * *
Разумеется, Эветьен рассказал Диане версию отцензуренную, изрядно сокращённую, местами облагороженную и аккуратно огибающую моменты, касающиеся моего иномирного происхождения. Желанием вываливать правду на будущую золовку я не горела, и братья Шевери тоже не торопились признаваться сестре, насколько необычную девушку ухитрились отхватить. Ясен день, мои бесчисленные странности не укрылись от бдительного ока фрайнэ Лэндли, но то ли она приняла их как издержки воспитания и жизни на островах, то ли решила оставить своё мнение при себе. Во всяком случае, лишних вопросов не задавала и охотно закрывала глаза на непонятные слова, неподобающее поведение и незнание многих мелочей. Столь же спокойно, благожелательно Диана относилась и к нашему внеплановому тройственному союзу. Её совершенно не смущали наши ночёвки в одной спальне, невинные прикосновения каждого ко мне, иногда на глазах другого, и непринуждённые разговоры за ужином, словно мы и впрямь собирались заключить брачный союз на троих и жить себе дальше.
