«— Ну-ну, посмотрим малыш, так ли ты великолепен, как хочешь показать!» — насмешливо подумал Корр в ожидании, когда гном обернется. Все ж особа королевских кровей и разговор начинать ему.
И задохнулся, выпучив глаза, когда тот, дав на себя насмотреться со спины, все же повернулся. Вот знаете… а, не знаете! Такого и ожидать никто не мог! Потому как с миловидного курносенького лица парня на Корра воззрились огромные серебристо-серые глаза… светлых эльфов! Слышите?! Глаза — светлых! Которые не передаются детям, даже при малейшем разбавлении чистой крови!
— Что, все так плохо? — спросил парень поникшим голосом.
— Плохо — что? — странный вопрос своей непонятностью немного перебил оторопь и Корр смог заговорить.
— Я выгляжу, — пояснил молодой гном, уже, похоже, не ожидая ничего хорошего в ответ.
— В смысле? Вы очень симпатичный парень, ваше высочество, только немного необычный внешне. Ну, для гнома, — продолжая недоумевать, ответил Ворон.
— Я-то вот глупая надеялась, что хоть иноземец не найдет мою внешность безобразной, — растроенно протянул парень, видно посчитав слова гостя о симпатичности простой вежливостью… так, стоп!
— Вы девушка?! — в очередной раз пораженный, Корр не смог удержать явной непростительной для воспитанного мужчины грубости.
— Хоть это мне удалось… — совсем не обидевшись, а скорее с легкой довольной нотой в голосе, произнесла та и слабо улыбнулась. — Принцесса королевского Дома Аргенталь Капитадамская к вашим услугам, — представилась она.
— Скорее я к вашим, ваше высочество! Коррах Перрн! Нижайше прошу прощения за свое невольное высказывание, — и низко поклонился, чуть не метя рукой пол.
— Да ладно, здесь, — девушка повела рукой вокруг, — я на службе, а вы посетитель. Тем более что сама хотела ввести вас в заблуждение, — и уселась в одно из кресел, жестом приглашая и его приземляться в соседнее.
Корр сел, выжидательно глядя на принцессу. Куча вопросов, конечно, крутилась на языке, но он стоически держался, ожидая пока сама девушка, возможно, что-то прояснит.
— А вы, как мне сказали, оборотень-птица? — меж тем, она сама начала разговор с вопроса.
— Ворон, ваше высочество.
— Очень интересно! Вы из тех самых воронов, которых почти изничтожили светлые? — продолжила расспрос любознательная особа.
— Из них. Других оборотней из птиц Многоликий, как известно, не сотворял.
— Ага, тогда понятно, почему моя внешность вам тоже неприятна. Эти гады светлые и вашему народу успели досадить! — растроенно всплеснула девица руками.
— Ну, досадить — это, конечно, мягко сказано! В той бойне, три тысячи зим назад, из моего хоть и небольшого, но все же тогда не уступающего численностью другим кланам оборотней, народа выжило всего несколько семей. Но вы-то тут причем, ваше высочество? Да, внешность у вас нехарактерная для гномов, но разве светлые действительно имеют к этому отношение? Насколько я помню из истории, ваш народ всегда находился с ними в конфронтации и межрасовых браков между вами никогда не случалось.
— Так и есть, Птица. Но правы вы только в одном: во все времена наши отношения с эльфами, особенно светлыми, никогда дружелюбием не отличались, — задумчиво молвило принцесса, и посмотрела на него проникновенно: — Но вы могли все же слышать сказку или балладу, возможно частично перевранную, но все же рассказывающую о том, как гномий король женился на эльфийской принцессе…
— Да, припоминаю, читал что-то такое в книге сказок моей младшей сестры… — ответил ей Корр тоже задумчиво. При этом действительно припомнив ту злосчастную книгу, из-за которой сестрица влипла в ужасную историю, в которой и ему довелось поучаствовать. Да собственно, он и сейчас продолжал жить в этой истории, поскольку долг жизни Алексину — оберегать его дочь, он отдавал именно за спасение сестры.
Но принцесса не дала ему глубоко погрузиться в воспоминания, заговорив вновь:
— Так вот, это не сказки. Подобное произошло на самом деле. Углубляться в историю не стану — расскажу кратко, — и, вздохнув тяжко, как будто все, что предстоит ей рассказать — дело нелегкое, начала.
Корр слушал пораженно, невольно холодея от мысли, что возможно и другие такие вот сказки, что он находил в древней библиотеке Силваля, совсем и не детские книжки на ночь! А самые настоящие случившиеся истории, которые посчитали за выдумку, потому, что они рассказывают просто о невероятных событиях!
А голос принцессы журчал тем временем, перебирая события давно минувших дней. Начало сей истории уходило корнями в те годы, которые протекали задолго даже до сотворения Отцом оборотней, можно сказать, с Изначальных времен.
Все знают, что для Битвы со Злом Многоликий сотворил сначала драконов, а потом эльфов. Драконы были созданиями совершенными — сами себе и оружие, и защита. А эльфы, кроме дарованной Многоликим магией, ничего не имели. Ни дыхания огненного, ни когтей, ни чешуи. А война продолжалась, и стали тогда эльфы магию на защиту и оружие тратить. А она им, магия-то, была совсем не для этого дана, а для уничтожения скверны Зла. И решил тогда Многоликий, в мудрости Своей, дать им в помощь гномов, которые были способны из обычных даров земли создавать и защиту, и оружие. Как для себя, так и для старших братьев.
При такой мощи, какую образовывало войско Многоликого из драконов и одетых в непробиваемый доспех, имеющих разящее оружие эльфов и гномов, Зло не устояло и сдало свои позиции. А вскоре и битвы с ним сошли на нет. А потом погибли и драконы. И остались воинственные эльфы один на один с гномами.
А гномы тем временем в трудолюбии своем переплюнули эльфов в мастерстве к созданию вещей разных — оружия, посуды и даже драгоценностей. А потом и механикзмы придумывать начали. И все без помощи магии, так как в мудрости Своей Многоликий не дал гномам распоряжаться ею по собственному усмотрению, как эльфам, но позволил волшебство внутрь вещи вкладывать. А внутрь вложенная магия это не эльфийская или человеческая, сверху наложенная — ее ни время, ни маг, ни эльф не снимет, она навечно внутри останется.
И толи позавидовали эльфы, толи натура их высокомерная не позволила им принять это, но решили они тогда поработить гномов. Они приходили под стены городов и атаковали, а гномы оборонялись. Вполне успешно, надо сказать, поскольку стены крепостей, с заложенной в них магией, сами берегли своих создателей, и щиты их к эльфийской магии были нечувствительные, и онагры с катапультами пристреляны. И даже находились мастера у гномов, которые наконечники для стрел и болты арбалетные так ковали, магию в них вкладывая, что они потом направление меняли в полете, чтоб именно эльфа достать!
Многоликий тогда в горе был по драконам убитым, а потом, пытаясь тоску Свою пережить, принялся творить оборотней разных — Детей удивительных и отчасти ему подобных, умеющих менять свои лики.
А война между гномами и эльфами длилась уже не одно тысячезимие. Были и большие побоища, и периоды затишья, постоянно прерываемые пограничными стычками.
