Анина знакомая соорудила мне причёску, которой я осталась довольна. Подняв вверх и закрепив на затылке заколками часть волос, она оставила несколько завитых длинных локонов, свободно падающих на плечи, излишняя обнажённость которых нервировала меня и заставляла чувствовать себя незащищённой.
Бальдерик Рэй прибыл в назначенное время, но ко мне подниматься не стал, а позвонил снизу и сказал, чтобы я спускалась. Я была уже одета, и целый час промаялась без дела, ходя из угла в угол и представляя, как все будут пялиться на меня, когда я появлюсь на людях в таком наряде.
Выходя из подъезда, я думала только об одном — не споткнуться бы от волнения и не наступить на свою длинную юбку. Как назло, сегодня был воскресный день, и тёплая летняя погода выгнала гулять во двор много людей, детская площадка до отказа была заполнена визжащей детворой. Я поправила на шее газовый шарфик и ускорила шаг, прошмыгнув мимо банды местных хулиганов, распивающих пиво на лавочке перед домом, не преминувших встретить моё появление одобрительным свистом.
Оторвав взгляд от земли, я посмотрела вперёд: Б.Р. стоял возле своего автомобиля и с интересом наблюдал за мной. Наверное, он специально остановился так далеко от моего подъезда, чтобы доставить себе удовольствие и посмотреть, как я иду по улице — неловкая и растерянная, с досадой подумала я. Ему очень шёл костюм с бабочкой, и его внешность действовала магнетически на проходящих мимо женщин, но он, казалось, вообще не обращал никакого внимания на повышенное внимание к своей персоне. Я снова позавидовала его холодному спокойствию.
— Отлично смотришься! — сказал он мне, улыбаясь и открывая передо мной дверь «кадиллака».
Взглянув на него исподлобья, я молча юркнула в машину, чтобы побыстрее спрятаться от любопытных взглядов детей и их бабушек. Бальдерик Рэй посмотрел на меня и усмехнулся, запуская двигатель, а потом всю дорогу непонятная улыбка не сходила с его лица.
В «Дубовой роще» уже было полно народу, но здесь, среди торжественно наряженных людей и дам в бальных платьях, мне наконец-то удалось немного расслабиться, и я даже сдержанно приняла несколько восторженных комплиментов по поводу моего наряда.
Почти все уже собрались, мы прибыли одними из последних и сразу же прошли в Малый Зал, где уже расселись гости; для нас предусмотрительно было оставлено два свободных места в центре зала.
Ровно в девять вечера начался вечер поэтических встреч, который плавно должен был перейти в традиционный приём в Большом Зале.
После полуторачасового прослушивания всех желающих представить на суд публики свои творения, Б.Р. неожиданно поднялся со своего места и вышел на сцену.
— Дорогие друзья и гости, прошу несколько минут вашего бесценного внимания, — обратился он к собравшимся. — Я тоже сегодня пришёл не с пустыми руками, и хочу перед вами посвятить свою песню одной невероятно красивой, но очень ранимой девушке, которая не верит в своё хорошее предназначение. Я надеюсь, что мои слова будут произнесены не впустую и поселят в её душе и сердце веру в то, что она не одна, но есть те, кто искренне желает ей только добра и готов прийти на помощь в трудную минуту, даже когда покажется, что весь мир рушится и выхода нет. Спасибо.
Бальдерик Рэй прочитал стихи. Это были грустные, красивые строки. Арфистка в длинном белом одеянии, с венком из лилий на голове, тихо перебирала струны, аккомпанируя ему. Под нежные трели арфы он стал зачитывать своё сочинение:
Я беду от Тебя отведу,
Что печатью лежит на челе твоём;
Тихим бродом Тебя проведу
Чрез пучину бушующих вод.
Ты, печали свои не тая,
Мне поведай о том, что тревожит;
Я беду от Тебя отведу,
Оттолкну, отодвину от края.
Знай, всегда буду рядом с тобой,
Чтоб сберечь Тебя хрупкую, нежную;
Я рукою поймаю стрелу,
Что летят сквозь века безжалостно,
Защищу и закрою собой -
Мне они не страшны, ибо призрачны;
Изменю ход времён, даже весь мир вокруг -
Если потребуется!
В этом есть особый сакральный смысл, -
Разгадать его не пытайся, как и я не пытаюсь;
Нет большей силы на Земле и в Запредельном,
Чем притяженье одной одинокой души к другой,
Это стоит того, чтобы пожертвовать всеми благами Мира.
Жизнь бросает Тебя, безутешную,
То в ледяной холод одиночества,
То в костёр, пылающий огнём ярости;
Бедная моя…
Не ищи справедливости в этом бренном мире;
Как же я хочу укрыть Тебя от всех злых ветров и жестоких бурь,
Без конца встающих на Твоём пути!
Ты беспомощный маленький кораблик,
Который совершенно не знает, куда ему плыть в бескрайнем опасном океане;
Зачем же Ты одна пытаешься сражаться с могучими волнами?
Тёмное семя зловеще хохочет,
Оно ищет пути,
Чтобы ввергнуть Тебя в царство ужаса и страданий;
Но я был рождён, чтобы побеждать, — и я не сдамся!
Ведь Ты — моя единственная Песня Неземная.
Доверься мне, Робкая Рысь, Крадущаяся в Серебряном лесу!
Я беду от тебя отведу,
Где бы ты ни была — пусть далеко-далеко,
Хоть за тридевять земель;
Я услышу отчаянный призыв Твой -
Даже с другого конца Вселенной;
И всегда я на помощь приду,
Слёз сотру горько-солёный яд…
Боль свою мне отдай целиком без остатка, -
Заберу, заточу её в надёжную клетку,
К которой никто и никогда не подберётся!
Я знаю, Ты не веришь пока, что всё это — не пустые слова…
Злой Рок Судьбы преследует Тебя по пятам
Сердца раненного боль
Исцелить мне предстоит — и это будет нелегко;
Но я уже никогда не отступлюсь.
Охранять Твой покой отныне и во веки веков клянусь!
Я Тебя за собой поведу,
Хоть пока ещё сопротивляешься,
Но я знаю абсолютно точно -
И это такая же непреложная истина
Как то, что миллиарды лет существуют на небе Луна и Звёзды, -
Ты однажды мне сердце откроешь;
Рухнут стены Тёмного Замка печали и зла,
Превратившись в прах;
Вновь воссияет на небе яркое солнце,
