– Или мешок… – Они оба рассмеялись, и Тэдди вновьвздохнул, подумав о Ванессе. – Думаешь, она начнет встречаться с этимпарнишкой?
– Может.
– Как его зовут?
– Джон Генри.
– Джон Генри, а дальше?
– Просто Джон Генри.
– Такое имя чаще всего бывает у жуликов. – Тэддинахмурился.
– А ты, – Линда рассмеялась, – рассуждаешь,как самый настоящий отец. Минуту назад расстраивался, что она не ходит с ним насвидания, а через минуту уже решил, что он паршивец.
– Ты его видела?
– Нет. Но Ванесса умная девочка. Если она говорит, чтоон потрясающий парень, уверена, так и есть. Несомненно, она трудно сходится спарнями, и если этот ей настолько понравился, то я бы сказала, что он лучший.
– Что ж, посмотрим, что из этого выйдет.
– Конечно. – Линда посмотрела на мужа. – Неволнуйся. С ней все в порядке, Тэдди.
– Надеюсь. – Он вновь улегся на кровать. – Ятак волновался за нее в последнее время.
Однако большую часть времени его тревоги за Ванессу отходилина второй план. Тэдди так сильно переживал за малыша, что мучительно ждалродов. Он не просто волновался. Линда рожала своего первенца в сорок лет. Смедицинской точки зрения они оба отлично представляли все опасности,сопряженные с первыми родами в таком возрасте, но ее лечащий врач был уверен,что не предвидится никаких проблем.
Все чаще и чаще Тэдди ловил себя на мысли, что вспоминает обеременностях Сирины. Он вспоминал почти божественное сияние, исходившее от неенакануне рождения Ванессы, вспоминал как он сам принял у нее роды в тот день,когда они оказались одни в доме. Как-то ночью он рассказал об этом Линде, и онавнимательно посмотрела на него. Всякий раз, когда он говорил о Сирине, его лицостановилось каким-то необыкновенно нежным и грустным. По его реакции Линдамогла лишь догадываться, что представляла собой Сирина, ей ужасно хотелось бывстретиться с ней. Она видела ее фотографии среди вещей Тэдди. Сиринадействительно была невероятно красивой. Удивительно, что Ванесса походила намать только фигурой – в остальном же была копией отца…
– Ты испугался? – спросила Линда, имея в виду егосостояние, когда он нашел Сирину на полу, охваченную родовыми схватками.
– Не то слово – перетрусил до чертиков! –усмехнулся Тэдди. – Я проучился в мединституте всего четыре месяца иединственное, что знал о родах, лишь то, что видел в кино: кипяченая вода,много курят, наконец, из палаты выходит врач, вытирая руки. И совершенновнезапно все это кино перевернулось вверх тормашками и я сам оказался врачом.
– Ей было тяжело?
В голосе Линды чувствовалась едва заметная доля страха. Впоследние недели она начала нервничать. Но Тэдди мгновенно понял, почему онаспрашивает, нежно поцеловал жену и покачал головой:
– Нет, на самом деле нет. Мне кажется, большая частьнашего страха была оттого, что мы оба не понимали, что, собственно, происходит.Но как только она начала рожать, все пошло как по маслу.
– Знаешь, – Линда застенчиво улыбнуласьТэдди, – мне противно признаваться… в моем возрасте… с моейподготовкой… – Тэдди улыбнулся, уже зная, к чему она клонит. – Но впоследнее время я так волнуюсь.
– Мне не хочется говорить вам этого, доктор, но этовполне нормально. Все женщины нервничают накануне родов. Кто бы не волновался?Это самое важное событие в жизни любого, и с физической точки зрения немногострашновато.
– Я чувствую себя такой глупой. Я же психиатр и должнауметь справляться с подобными ситуациями. – Линда с ужасом посмотрела нанего. – А вдруг я не смогу вытерпеть боль? Или роды пойдут ненормально?..
Тэдди нежно обнял ее и погладил по темным волосам.
– С тобой будет все в порядке, и все будет хорошо.
– Откуда ты знаешь? – Она вела себя точно так же,как миллионы пациенток, и за это он еще больше любил ее.
– Потому что ты в полном здравии, у тебя нет никакихосложнений и потому что в нужный момент я буду рядом с тобой.
Линда так волновалась в связи с рождением своего первенца,что с того самого дня, как узнала о беременности, покупала почти все, чтопопадалось ей на глаза. Детская комната представляла собой море белых ползунковс голубыми и розовыми ленточками, там стояла колыбель, подаренная ей одним изпациентов, полки ломились от игрушек, различных вязаных вещичек, которыесвязала мать Линды. Десятки раз на дню Линда заходила в эту комнату, окидывалаее взглядом и всегда чувствовала, что чего-то не хватает. За пять дней до родовона наконец, поняла, чего же там не хватает, и за завтраком со смехом поведалаоб этом Ванессе:
– Там не хватает самого ребенка!
Обе рассмеялись над этим открытием. Неделю назад Линдаоставила свою врачебную практику и отдыхала накануне родов.
– Должна тебе признаться, я немного волнуюсь. Частичнооттого, что я просто не работаю впервые за пятнадцать лет. Мне чертовски не посебе от этого.
Однако она собиралась вновь приступить к работе по полдня,когда ребенку исполнится месяц, поэтому пять недель, на которые она прекращалаработу, представляли собой не что иное, как обычный отпуск.
– Твои пациенты подождут.
– Надеюсь… – Линда вздохнула. – Но волнуюсьза них.
– Ты такая же сумасшедшая, как и Тэдди. До встречи стобой он начинал сходить с ума, если брал двухнедельный отпуск. В вас,докторах, что-то есть. Вы такие… самопринудительные…
Линда улыбнулась:
– Я бы сказала – сознательные.
– Что ж, пожалуй, я согласна. Но у меня нет такихпроблем. Всю прошлую неделю я просидела, не отрывая задницы от кровати, и мнеэто нравится.
– О? – Линда явно заинтересовалась. – Скем-то, или это нескромный вопрос с моей стороны?
Что-то мелькнуло в глазах Ванессы, когда она ответила:
– Я снова встречалась с Джоном Генри. Решила, что он небудет моим агентом.
Для Ванессы это был огромный шаг вперед, Линда понимала это.Она была почти уверена, что этот путь станет дорогой к освобождению, по которойпойдет Ванесса. Она вполне могла бы взять его в качестве своего агента, затемзаявить, что после этого не может иметь с ним отношений.
– Интересное решение, – уклончиво ответила Линда,и Ванесса усмехнулась:
– Ты говоришь так, будто тебя это не касается.
– Неужели? – Линда рассмеялась. – Приношуизвинения. Мне хотелось выглядеть тетей.
Они обменялись теплым взглядом.
– У тебя это совсем неплохо получается. Нет, не знаю. Ямного думаю об этом. Интересно, но я считаю, что мы с ним слишком увлечены другдругом, чтобы по-настоящему заниматься делом. Самое смешное… – Ванессазагадочно посмотрела на Линду, – что меня влечет к нему.
