Старуха без стука входит в полупустую обитель Верховного Воина.
— Где она?
Карл едва заметно кивает стоящему возле двери воину. Уже через минуту перед Глэдис предстает дочка Таисьи. Шатера, которая сделала свое дело, подменив кристалл на Жезле Власти, а затем…
— Как ты посмела проявить самовольство?! — Тихий старческий голос звучит страшнее разгневанного крика.
Никогда раньше Глэдис не была так зла на Адамаск.
Да кем возомнила себя эта соплячка?! Видимо, Карл все же был прав! Глэдис дала слишком много воли девчонке, и та решила, что может поступать так, как ей заблагорассудится! Но ничего! Она быстро напомнит Адамаск ее место!
— Я лишь хотела вернуть кристалл, не дать вывезти его за пределы Дария.
Что-то не похоже, чтобы в голосе девчонки прозвучали страх или раскаяние.
Нахалка! Хоть бы опустила взгляд! Так нет! Смотрит прямо в глаза, словно ей уже терять нечего!
— Где он?
— Скажу в обмен на гарантию, что вы сделаете все, чтобы альтаирский принц смог беспрепятственно покинуть Дарий!
Пожалуй, первый раз в жизни кто-то осмеливается не просто перечить ей, Верховной Ведунье, а еще и выдвигать ультиматум! И тут надо же! Выискалась одна такая! Еще и шантажировать пытается!
Глэдис слишком зла, слишком заведена, слишком… Все слишком! Не в тот день и не в тот час Ада посмела перечить Верховной Ведунье.
— Девочка, ты правда думаешь, что я не найду кристалл без твоего содействия? Что я не смогу самостоятельно покопаться в твоих мозгах, в памяти и найти лазейки, которые приведут меня в нужное место? — мягко, почти по-доброму звучат слова Глэдис, и не по себе становится даже Верховному Воину. — Родная, да ты сама приведешь меня не только к кристаллу, но и к альтаирцу, который тебе почему-то так дорог! Поверь, я сделаю все, чтобы от этого мальчишки не осталось и следа. Что касается тебя…
Глэдис оборачивается к Верховному Воину:
— Карл, помнится, ты недавно мне говорил, что тебе нужна еще одна серая прислужница?
Наконец-то в глазах девчонки мелькнул испуг. До нее, видимо, только сейчас дошло, кого она хотела переиграть!
Делает шаг к двери…
Едва заметный взмах старческой ладони, и тяжелая дубовая дверь с гулким грохотом намертво закрывается перед Адамаск.
Вот и все, девочка. Вот и все! Ты сама подписала себе приговор.
Ада
Еще в Катаре, в своем незавидном голодном детстве я отчетливо поняла: выбор есть всегда. Даже в самой, казалось бы, безнадежной ситуации все равно остается выбор: по какому пути идти. Ты можешь, рискуя жизнью, воровать топливные кристаллы под самым носом у стражей Дэбэра, меняя их потом на еду, или, как Акраба, продавать свое тело в кабаке за миску похлебки, а можешь просто лечь в сугроб и сдохнуть от голода. И это тоже будет твой выбор.
Ты можешь остаться в Катаре рядом с мальчишкой-альтаирцем или исполнить свою мечту — уехать в «сказочный» Руар, который на проверку окажется не таким уж и волшебным.
Ты можешь безропотно лечь в постель к хозяину, которого тебе подсовывает император, можешь усыпить альтаирского принца и, обчистив его, сбежать, обретя долгожданную свободу, а можешь, наплевав на свободу, остаться рядом с ним — с мальчишкой-альтаирцем — навсегда.
И даже сейчас ты можешь превратиться в механическую, бездумную серую прислужницу, которая в два счета выдаст Глэдис все тайны — по первому требованию расскажет не только, где спрятан заветный кристалл с Жезла Власти, но и где сейчас находится Эван, а можешь…
На самом деле это так просто…
Хлесткий, завывающий, родной катарский ветер непрошеным гостем врывается через распахнутое окно в обитель Верховного Воина, принося с собой солоноватый привкус Северного океана.
Холодно до дрожи. И радостно внутри.
Выход действительно есть всегда.
Закрываю глаза. Прислушиваюсь. Совсем рядом, у подножия башни, в которой находится обитель Карла, бушуют мощные, дикие волны, то и дело разбиваясь об острые скалы. Жестко, монотонно, как в ту, самую первую ночь в Руаре, когда я отправила к ним тело убитого мною война-подростка.
Губ едва заметно касается легкая улыбка. Я вдруг отчетливо понимаю, что все это было предопределено с самого начала. Да! Именно так все и должно было быть.
Вернее — закончиться.
Нет, Глэдис. Тебе не удастся сделать из меня тупую безропотную серую прислужницу. Как и не удастся выведать, где находится Эван, потому что за любимых надо бороться. До последнего вздоха. До последней капли крови. До последнего «Я тебя люблю…». Иначе все остальное просто теряет смысл.
И это и есть мой выбор.
Выбор шатеры.
Прежде чем Глэдис и Карл успевают среагировать, я оказываюсь у распахнутого окна. И, оттолкнувшись от подоконника, раскинув руки, отдаюсь во власть сумасшедшего ветра…
Ошеломляющее чувство абсолютной свободы переполняет меня, когда я с огромной высоты падаю в пучину бушующего ледяного океана, прекрасно осознавая, что там, внизу, ждет неминуемая смерть.
Эван
Сплин ведет нас извилистыми подземными коридорами. Я даже не пытаюсь спросить, куда мы идем. Честно говоря, мне уже все равно. Мои мысли, несмотря на опасность ситуации, витают далеко отсюда.
В это трудно поверить. Я не могу, не хочу, но… Факты — жестокая и упрямая реальность.
Мои родные погибли.
Выжила лишь Ада.
И только она после последнего разговора с Дереком знала, в какой части подземного города мы находимся. И вот сейчас здесь на нас устроена настоящая облава.
Только она…
Неужели Айрис права? Ада с самого начала предала меня?
Нет… Я просто отказываюсь в это верить.
И все же невольно прокручиваю все, что произошло в моей жизни за последнее время. Откуда вообще взялся этот кристалл? Его принес Ромеро? Но я не видел этого… Зато точно знаю, что лишь Ада способна безнаказанно взять кристалл в руки… Что ей мешало самой подложить его в мои вещи?
Невольно вспоминается наше детство.
Руар! Вот что всегда было страстью Ады. Она так мечтала стать шатерой. Всегда грезила, бредила этим. Изменилась ли мечта с годами? Не стала ли она истинной слугой императора Дэмониона?
Нет! Я не могу, не хочу верить, но…
Но факты — страшная реальность. И они говорят против Ады.
Мы идем какими-то извилистыми темными коридорами-туннелями, затем спускаемся в канализационный люк. Надо же! В поземном городе есть свои инженерные коммуникации.
— Скорей! Скорей! — нервно торопит Сплин.
Смотрю на этого сморчкообразного парня и понимаю: люди иногда удивляют.
