Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 125
В конечном итоге он так и не реализовался, но он изменил развитие мира.
Сегодняшняя Россия простила почти всех своих должников: мы едва ли единственная что-то значащая страна мира, которая ничего не потеряет от прощения виртуальных долгов, которые все равно нельзя ни получить, ни перекредитовать.
И нашим лозунгом применительно к реформе глобальной финансовой архитектуры должен стать не налог на спекулятивные операции: он был актуален десять лет назад, но с тех пор все поезда ушли, – а списание кредитов как безнадежных и созидание мира без долгов.
Пора признать: основная часть сегодняшних долгов – спекулятивные, а не инвестиционные долги. Их нельзя вернуть, и потому их можно только списать, освободив должников от бремени, которое не только давит их, но и ограничивает развитие всей мировой экономики.
Да, убытки банковских систем будут колоссальными, но, и государства и международные финансовые организации могут совместными действиями и изменением регулятивных правил не допустить их коллапса.
Списание долгов позволит ввести «золотой стандарт», о котором так много сегодня говорят, нуждаясь в подведении хоть какой-то объективной основы под финансовые воздушные замки.
Сейчас к нему нельзя перейти даже теоретически: это ограничит кредит. Пока конкурентоспособность прямо зависит от расширения кредита, добровольный подрыв последнего есть экономическое самоубийство.
Но возможности расширения кредита исчерпаны, и ситуация качественно изменилась.
Миру предстоит болезненное возвращение от спекулятивной к производительной экономике. Списание спекулятивных долгов в сочетании с введением «золотого стандарта» для новой международной резервной валюты – наименее болезненный способ этого перехода.
А затягивание сознательного осуществления объективной закономерности ведет лишь к ее стихийной реализации – со значительно большей разрушительностью, чем можно представить себе сегодня.
Приложение 4
Не мечтайте: мы не уедем
Каждый из нас, живущих в реформируемой России, вот уже скоро четверть века молча и мучительно, наедине с самим собой, решает вопрос об эмиграции.
Многие плюнули, снялись и уехали – и мы знаем, что в массе своей они устроились неплохо даже по меркам принимающих стран.
Однако огромное большинство осталось.
Осталось в нарастающем произволе бюрократии, периодически переходящем в террор, в неравномерном, но в целом неуклонном ухудшении условий повседневной жизни, в ценовом и зарплатном беспределе, в освобождении от всех и всяческих иллюзий.
И все чаще приходится слышать от представителей правящей бюрократии простое и недвусмысленное, а иногда и недоуменное «уезжайте!»
Разумеется, не с телевизионных экранов – хотя руководство страны и «не видит ничего страшного» в массовом бегстве из нее молодых ученых и специалистов. Но в частных разговорах эта мысль выражается в последнее время вполне откровенно.
Вам не нравится кропотливое выпалывание последних ростков демократии? – валите на Украину. Не нравится милицейский произвол – поверьте, в Белоруссии вам будет спокойней. Не по душе головокружительная дороговизна всего и вся? – в Китае действительно намного дешевле и честнее жить. Хотите безопасно провести лето или старость? – есть Абхазия, Крым и Черногория, и это только бюджетные варианты.
Толковые специалисты найдут себе работу почти везде – разумеется, кроме России: что вы здесь делаете, недовольные? Или вы так ленивы, что не можете поискать себе и своим детям место на всем земном шаре?
Освободите место трудолюбивым, дешевым и почти на все согласным «соотечественникам из ближнего зарубежья»: они по-настоящему нужны России, а вы здесь лишние, уезжайте!
И повторять диссидентское «это наша страна, а не ваша, вы и убирайтесь» – значит жалко пыжиться, зажмурившись изо всех сил.
Положа руку на сердце, признаемся молча: это давно уже не «наша» – это давно уже «их» страна.
Почти четверть века «реформ» не прошли даром. Мучительная пытка регулярно рушащимися надеждами, дебилизация и старых, и молодых центральным телевидением, алкоголем и реформой образования, уничтожение науки и технологий, круглосуточный «курс молодого бандита» под видом сериалов, вымаривание критического мышления беспощадной тотальной ложью, клановость и коррупция как образ жизни, разврат как суть культуры, гламур как замена интеллекта, роскошь кучки напыщенных вельмож как национальная идея, агрессивная враждебность государства гражданину почти во всех его проявлениях, объявление экстремизмом энциклопедий – спасибо вождям, что еще не таблицы умножения…
Да, это не наша – это их Россия.
Россия, больше похожая на кошмарный сон.
И я хорошо понимаю людей, искренне считающих смыслом модернизации получение автоматически отмытого «отката» через интернет– банкинг и столь же искренне недоумевающих, почему в России еще остаются другие, лишние по всем официальным раскладам люди, которые чего-то умеют и чего-то хотят.
Да, многие не могут бросить родителей, не хотят обрекать себя на второсортность в чужом обществе, надеются дать детям возможность реализации в своей культурной среде; многие просто пассивны.
Но проще быть чужим в чужой стране, чем в своей собственной.
И главный ответ на вопрос о том, что мы все делаем в России и почему остаемся в ней вопреки собственному рассудку и четко выраженной воле руководства, все же иной.
Мы остаемся, и остаемся сознательно, чтобы бороться с самодовольно правящими нами ворами, идиотами и убийцами или хотя бы противостоять им иным, своим, собственно российским образом жизни. Не ради замены бутерброда с маслом на бутерброд с икрой, не ради нормальной жизни детей, не ради величия предков, поэтических образов, ракетного щита Родины и даже демократии, а в силу такой эфемерной вещи, как воспитание.
Так получилось, что мы выросли в тени великих побед и в ожидании побед собственных.
Как бы мы ни относились к своей истории сегодня – Великий Октябрь был для нас, маленьких, всемирной победой справедливости. И красный флаг, пропитанный кровью наших дедов, над Рейстагом – тоже. Вдумайтесь: близкие родственники погибли на фронте у половины даже ныне живущих россиян!
И, конечно, нетленная улыбка Гагарина тоже была победой, озарявшей наше детство.
Как поколение, мы не смогли добиться ничего сопоставимого, но выживание в 1990-е годы и относительное благополучие в 2000-е, ничуть не менее жестокие, а просто более лицемерные, – это победа.
Да, на личном и семейном, а не на государственном фронте, но каждый из нас чтит память своих близких, павших на этой войне. Их не меньше, чем в тех, других войнах: зайдите на любое российское кладбище.
И, одержав победу для себя, мы пришли к тому возрасту и, если угодно, «расцвету сил», когда пора одерживать победу для других.
Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 125
