Единственным тонким местом плана был как раз допуск в аэропорт. Чисто теоретически водилы если и могли выкинуть какой-нибудь фокус, то только на территории. Кроме них, на грузовую эстакаду никого не пускали. Впрочем, вряд ли водители пойдут на подмену товара. Они ж не дураки, смекают: кинут араба и остальных — заплатят*. (*Жизныо! — примечание Абдулкарима.)
Задание важное. Не спускать глаз ни с фур, ни с шоферюг. Даже если последние не вштыривают, что повезут. Центнер кокса — тут нужно исключить малейший риск.
По дороге из Арланды фуры на пару секунд притормозили на одной из ближайших стоянок. Хорхе сориентировался — выскочил из машины. Убедился, что водил не подменили. В случае подставы Хорхе с ЮВе пришлось бы пересадить левых водил в свою машину. После чего сдать их Абдулкариму и Фахди для дальнейших «следственных» мероприятий.
Хорхе дал отмашку. «Зеленый свет» — водил не подменили.
Двинулись дальше.
Погожий денек. В синем небе два одиноких облачка.
Отчего же Хорхе такой потерянный? Мандраж?
— Как сам? Загоняешься?
— Да нет. Загонялся пару раз. Сейчас не то. Вот когда улепетывал с Эстерокера, вот тогда да — загонялся. Четырехсотку на мировой рекорд пробежал. Я когда нервничаю, меня пот прошибает. Запах моего стресса.
— Ты не обижайся, Хорхе, просто вид у тебя больно паршивый, — сказал ЮВе и бугагакнул. Думал, Хорхе оценит шутку.
Но тот даже не улыбнулся. А попросил:
— ЮВе, а можно глянуть на фотку с твоей сестрой?
Мысли с новой силой зароились в голове. Блин, Хорхе, какого ему надо? Что его так переклинило на Камилле?
Руля левой рукой, ЮВе пошарил правой во внутреннем кармане. Достал кожаный лопатник с выдавленной монограммой «Луи Виттон». В лопатнике одни купюры и четыре пластиковые карты: «Виза», права, топливная карта «OKQ8» и клубная карта «НК».
Отдал портмоне Хорхе:
— Там, под «визой», поищи.
Хорхе вытащил «визу». Под ней в том же отделении — фото на паспорт.
Чилиец глянул на фото.
ЮВе следил за дорогой.
Хорхе вернул лопатник. ЮВе кинул его в бардачок.
— Так похожи.
— Ага.
— Красотка.
Больше ни слова.
Фуры еле ползли. Так велел Абдулкарим — ни в коем разе не лихачить, а то уж больно шерстили арландскую трассу дорожные патрули.
Меньше чем за час миновали южные районы города. Все шло как по маслу.
ЮВе набрал Абдулу:
— Будем через сорок минут. Фуры в порядке. Водилы в норме. Походу, все путем.
— Abbou. Ясно. Мы будем через двадцать. До встречи, иншалла.
Не доверяя даже новым телефонам и симкам, Абдулкарим приказал на всякий случай умножать на четыре все цифры, часы и тому подобную ботву. То есть ЮВе с чилийцем были всего в десяти минутах езды от Вестбергских холодильников. Абдулкарим, Фахди и остальные будут на месте через пять. Лишние хлопоты, по мнению ЮВе; если полиция их пасет, накроет по-любому.
Хорхе, казалось, дремал на пассажирском сиденье. Ну и хрен с ним. ЮВе же предался мечтаниям о грядущем богатстве. Установил себе порог: завязать с коксом сразу, как срубит двадцать лимонов. По его расчетам, цель могла быть выполнена в течение года — и это радовало.
Прошло четырнадцать минут. Фуры сдали назад, въехав на эстакады № 5 и 6. Встали у дверей ангара. Оба водителя вышли. ЮВе поблагодарил их, в двух словах сообщил, когда они смогут забрать машины. Отсчитал калым — по три штуки на рыло. Водилы просияли. Походу, решили, что имеют дело с контрабандой табака, паленки или какой другой мелочовки. Где им было знать, что только что доставили центнер наркоты на сто миллионов крон, которого ждет не дождется коллектив барыг, самый нервный (в данный момент) по эту сторону Атлантики.
Хорхе вышел из машины, покрутился возле эстакад. Ему было поручено осмотреть территорию.
Петтер, приехавший вместе с Абдулом и Фахди, прошелся в другую сторону. С той же самой целью. Убедился: все чисто.
Из-за железной двери ангара на пятую эстакаду вышел Фахди.
Кивнул Юхану. Переглянулся с Хорхе, который стоял чуть подальше. Это означало: пока все спокойно.
Абдул открыл первый контейнер, ЮВе заглянул внутрь. В глубине различил поддон с шестью рядами ящиков.
ЮВе зашел с тылу. Достал из ящика кочан.
Фахди впился глазами в капусту.
ЮВе взял кочан в левую руку.
Сжав правую в кулак, надавил между упругими белыми листьями.
Внутри явно было что-то твердое. Пластиковый пакет.
57
Иногда ничего не остается, кроме как сделать следующий шаг, а за ним — еще один.
Нынче Мрадо старался не думать о плохом. Просто сделает, что должен.
Одевался дольше, тщательней обычного. Как в замедленной сцене боевика — чтобы подчеркнуть безупречность каждого движения.
Не то чтобы он сомневался или трусил, просто хотел выглядеть безупречно.
Нож: «Spec Plus US Army Quartermaster», двадцатисантиметровое лезвие из высокоуглеродистой стали с кровостоком. Ножны из черной телячьей кожи: приторочены пониже колена на двух липучках.
Подергал ножны. Проверил, так ли сидят, — точно к икре приросли. Не шелохнутся. И при ходьбе штанина топорщиться не будет.
Взвесил нож в руке. Пиндосовский, конечно, но лучшего боевого ножа не сыскать. Повертел. Пощупал, хорошо ли наточен.
Бритва!
В голове картинки: рукопашная под Вуковаром. С одним штыком на хорватского снайпера.
Горячая кровь.
Надел штаны. Черные чиносы из тонкой кожи: «Поло Ральф Лорен», на теплое лето. Лучше одеться полегче. Попрохладней.
Надел белую майку.
Заценил себя в зеркало. Поиграл трицепсом. Видно ли, что растерял форму? Есть немного — три месяца, как бросил «Фитнес-клуб». Теперь ходит в «Мировой класс», да только там все чужие. Нет уже прежнего кайфа. Тренируется реже. Вот трицепс и сдулся, да и другие мышцы тоже. Больно смотреть.
Надел рубашку: бежевая, «Хуго Босс».
Поверх рубашки темный льняной пиджак.
Кобуру надевать не стал. Если нагрянут легавые, скинул ствол, и всех делов. Нет кобуры — нет вопросов. С таким-то малышом, как его смит-вессон.
Еще больше тащился от патронов: пули «Старфайр» с полым наконечником, разрываются при попадании. Для короткоствольных волын самое то — скорость пули ниже, а область поражения больше.
Взял револьвер. Начищенный. Блестящий. Из нержавеющей стали. Красавчик! Сбоку над рукоятью поблескивает эмблема. Над спусковым крючком выгравировано «Airweight».
