Ознакомительная версия. Доступно 26 страниц из 129
И наливаю себе полный пластмассовый стаканчик водки.
206Воздушное пространство. 18 января 2005 года.
За бортом «боинга» – минус пятьдесят два. В душе – ноль. В стаканчике – сорокаградусная водка. Первый раз за долгое время мне не захотелось виски. Может потому, что в баре бизнес-класса оказалась лишь бутылка «Teachers». В переводе «Виски учительское». Может, это и неправильный перевод. Возможно, это просто фамилия такая у владельца торговой марки. Но меня эта деталь вывела из себя. Точнее, не вывела, а оттолкнула. Не надо меня учить. Я об этом и Владимиру говорил еще сегодня утром перед отъездом в аэропорт. Но он слушал мои слова с каменным, спокойным выражением лица, словно я нес бред, а он был психиатром, пережидавшим мой приступ.
Нет, главные вопросы мы решили, да и на себя он взял немало. Практически родное посольство облегчило мою печальную задачу. Бедных Диму и Валю завтра кремируют, а прах рассыпят на Цюрихском кладбище, недалеко от САДИКА ЛЬЮИСА КЭРРОЛЛА, где растут две розы: Vera и Oleg. Правда, взрослым не предлагают отдавать свои имена розам. Оно и правильно. Даже у оборвавшегося детства должны быть свои привилегии.
В этот раз у меня над душой висит не стюардесса, а стюард. Молодой парень с короткой стрижкой. Он понял, что я пью водку. Понял, что у меня тяжелое душевное состояние. Понял и сидит на переднем кресле с каким-то журналом в руках. Только иногда приподнимается и ловит мой взгляд, чтобы проверить: не хочу ли я чего-нибудь.
То, чего я хотел вчера, сегодня уже недоступно. Но теперь меня переполняют сомнения. Владимир был прав, настаивая, что девочка должна пока остаться в Швейцарии. Во-первых, ей еще нет трех месяцев. Во-вторых, появление в моей семье неноворожденного ребенка вызовет массу вопросов и даст кому-нибудь повод докопаться до происшедшей трагедии. В-третьих, Светлане, учитывая ее нынешнее психическое состояние, лучше не знать о гибели сестры и Димы.
Откуда Владимиру известно о психическом состоянии моей жены? Я только сейчас, вспомнив его доводы, задумался: он слишком много обо мне знает! Но нет у меня ни возмущения, ни раздражения по этому поводу. Я пытаюсь вспомнить дословно вчерашний разговор с ним.
«Мы найдем возможность устроить ее, Лизу, в хорошие частные ясли, – говорил он, попивая кампари с апельсиновым соком. Мы сидели в приятном кабинете Посольства Украины в Берне. – Для того чтобы оформить опекунство или даже удочерение, потребуется масса времени и бумажек. Придет время, и мы сами поможем вам в этом деле. Но сейчас делайте вид, будто ничего не произошло. Вы просто съездили в срочную командировку. Ваш брат с женой и дочерью собираются переезжать в Америку. Они получили медицинский грант. Если вы сами в это поверите, будет еще лучше».
«Почему он говорил про Америку? – задумываюсь я. – Нет, это он просто предлагал легенду для Светланы и моей матери. Он же почти подмигивал, говоря это».
«Надо сохранить происшедшее в тайне! А о ребенке мы вам будем регулярно сообщать. Найдем такую возможность!»
Странно, но водка не согревает меня. И пить ее больше не хочется. Я прошу у стюарда чаю.
– С коньяком? – спрашивает он.
– Да, с коньяком, – соглашаюсь я. – И лимончик не забудьте!
Стюард улыбается. Ему кажется, что промелькнувшая на моем лице улыбка была вызвана его предложением коньяка. Нет, он не прав. Но разочаровывать его не буду. Улыбка, которую я тут же согнал со своих губ, была вызвана воспоминанием. Воспоминанием о том, как беременная Светлана просила меня подойти в Париже к мулатке-проститутке и узнать стоимость услуг. Странно, но я до сих пор помнил эту сцену во всех подробностях. Но почему я вспомнил об этом? Почему именно сейчас? Наверно, мне хотелось обратно в прошлое, назад, в период ожидания счастья и жизненных изменений! Тогда ведь я и представить себе не мог, чем завершится мой внезапный интерес к Вале Виленской и ее сестре. Я и не догадывался, чем завершится романтическое путешествие Вали и Димы в Швейцарию. Но, во всяком случае, их романтическое путешествие уже завершилось, а мое еще продолжается, только оно уже не романтическое.
207Киев. Февраль 2016 года. Понедельник.
Кабинет после непривычно длительного перерыва показался мне излишне теплым. Пришлось открыть окна на десять минут.
Кожаная папка с тисненым золотым тризубом едва вмещала стопку указов и законов, нуждавшихся в моей подписи.
Я пил чай, раздумывая: открывать ее уже сейчас или подождать.
И пока я думал, в кабинет вошел Львович. Отглаженный, отмытый, отштукатуренный, побритый до блеска. Новенький костюм, новый галстук.
На мой удивленный взгляд он только улыбнулся.
– Я возьму пересмотреть, – кивнул он смело на так и не тронутую мной папку. – Это же документы еще с прошлого года. А теперь многое изменилось.
Я кивнул.
– Подписывать все равно будете после восьмого марта, после перевыборов… Кстати! Главная новость – Казимира в Москве арестовали. Вместе с его российским партнером! Смело! Уже и обвинение предъявили – в связях с чеченскими боевиками и организации похищений граждан России.
– Думаешь, не выпустят?
– Столько обвинений публично предъявить! Это серьезно! Думаю, мы его лет двадцать не увидим. Главное – не требовать экстрадиции!
– Хорошо, не будем, – улыбнулся я.
И вдруг что-то неприятно резануло в душе. С чего это я такой добрый и сговорчивый? Где моя президентская твердость? Где мое положенное по рангу высокомерие и хамство? Где я растерял их?
Глаза на мгновение зажглись гневом, но тут же потухли. Я это почувствовал как-то особенно болезненно. Я был не в форме. Я давно уже был не в форме! А Львович нагло стоял передо мной. На его лице все еще держалась спокойная и самоуверенная улыбка. А мой мозг суматошно искал объяснения его поведению, словно я проснулся после летаргического сна и помнил его совсем другим, пугливым и робким.
– Светлов просил его принять. – Львович задумчиво оглянулся на дверь. – Позвать?
– Да. Зови!
Львович вышел. А я вдруг ощутил беспокойство. Рука потянулась к карману пиджака. Вытащила оттуда мой личный «выключатель» – черную штучку с двумя кнопками. Опустила на столешницу. Тут же взгляд поискал только что лежавшую рядом кожаную папку с тисненым золотым тризубом. Конечно, ее хотел взять Львович… Но я не заметил, как он ее взял. И уходил он вроде без нее. Нет, не мог он без нее выйти, иначе бы она осталась на столе.
Я тряхнул головой. В ответ она заболела, как будто в ней поднялась мутная волна, отдавшаяся неприветливым эхом в затылке.
Взгляд остановился на «выключателе». Вспомнилась сказка о Кащее Бессмертном. Игла в яйце, яйцо в утке и так далее…
Я спрятал дистанционный «выключатель» в ящик стола.
Ознакомительная версия. Доступно 26 страниц из 129
