десяти уже. Далеко ещё?
– Нет, сейчас подъеду со стороны парка от Музеона.
Ольга свернула с Большой Якиманки на Мароновский переулок и поехала по нему в поисках парковки.
– Ого, какая толпа стоит у входа в Третьяковку
– Что ты собираешься делать?
– Не знаю сама.
– Зараза, некуда встать, а время уже двенадцать десять, давай беги туда, а то опоздаешь. Я где-нибудь пристроюсь и тоже подбегу. Вот козёл. Кто так ставит? – выругалась Ольга объезжая машину припаркованную почти поперёк дороги.
Лена выскочила из машины и побежала через парк к толпе журналистов.
Лена машина
Сколько времени? Уже пять минут первого. Опаздываю, не разошлись бы. Так, что я им говорю и что делаю? А надо что-то говорить? Отдать картину и всё. Кому отдать? Первому попавшемуся журналисту. Фигня какая-то. Что он будет с ней делать? Да и Балаклаву не забыть одеть, хорошо сообразила в спортивный магазин заглянуть. А меня за террористку не сочтут в ней? Или ещё смешнее за девушку из «Пусси Райт», нет балаклава у меня чёрная, а у них цветные. Мысли путаются. Причём здесь это, при чём здесь «Пусси Райт»? А, балаклава. Думай о деле, сосредоточься. Нужно объяснять журналистам откуда картина? Конечно нужно, но сил уже нет, дойти бы и главное вернуться обратно к машине, ехать потом долго ещё, в Подольск. Это нужно будет по Ленинскому проспекту, доехать до Мкада, потом до Варшавки и там ещё минут тридцать. Ох не доживу столько. Так, опять отвлеклась. Что говорить журналистам? Сказать: – внимание, вот настоящий черный квадрат, а в Эрмитаже висит подделка – хорошая, сама делала. Блин, что за бред? Зачем говорить, что это я сделала? А если спросят откуда я знаю, что там подделка? Нет, ничего говорить не буду, надо написать на пакете, что это настоящий Малевич, поставить его у дверей, и уйти. А если за мной увяжутся? Пугануть пистолетом. Да, так и сделаю.
У входа в новую Третьяковку на Крыском валу.
– Ну что, не зря мы собрались-то?
– Кто знает подробности?
– О и первый канал даже приехал, ну неспроста.
На ступенях перед входом собирается довольно внушительная толпа журналистов, среди них несколько новостных камер с каналов телевидения
– А где будет внутри или на улице?
– Охрана не пускает, говорят не в курсе, что за пресс-конференция. Их PR служба не предупреждала.
– А может шутка?
Тут среди толпы журналистов появляется фигура в чёрном, с белым пакетом в руках. Лицо скрыто черной шерстяной маской с прорезями для глаз. Выглядит фигура настолько зловеще, что журналисты мгновенно расступаются перед ней, освобождая свободный проход. Человек с трудом поднимается по ступеням и ставит пакет на пол, прислоняя его к двери. Журналисты начинают тесниться поближе, на пакете фломастером крупными буквами написано – «Настоящий Чёрный квадрат из Эрмитажа»
– Это что перфоманс такой?
– Снимай, снимай, крупный план.
– Скажите, что в пакете?
– Кто вы?
Вопросы посыпались со всех сторон. Человек в маске сделал попытку пройти сквозь толпу журналистов, но увидел, что это не просто. Его обступили со всех сторон, толпа становится всё плотнее, задние напирают на передних, над головами поднимаются фотоаппараты. Пройти становится совсем невозможно. Тогда он достаёт из под куртки пистолет и делает несколько выстрелов в воздух. Вмиг перед ним образовывается свободное пространство, и он, покачиваясь, начинает спускаться вниз по лестнице. Вдруг оступается, и роняет пистолет. С трудом удерживается на ногах, но видно, что сил идти уже нет.
– Смотрите ему плохо?
– Он ранен?
– Да это вроде женщина?
– Ей нужно помочь?
– Кровь, кровь на земле.
Тут в толпу врезался ещё один человек, подскочил к темной фигуре, и схватил её под руку.
– Тебе плохо, плохо? Я с тобой, с тобой – пошли.
Потом наклонился, поднял пистолет и направил на журналистов.
– Пристрелю любого, кто пойдёт за нами.
Поднял пистолет вверх, и выстрелил в воздух для острастки. Это подействовало, журналисты опять, отшатнулись и тут сзади послышалось.
– Смотрите в сумке и, правда, картина. Правда «Чёрный квадрат».
Все качнулись в обратную сторону, кто-то поднял картину над головой, послышались щелчки затворов фотоаппаратов.
– Снимай, снимай скорее.
В суматохе никто не обратил внимания куда делись два человека с пистолетом.
Анна и Елена, путь до машины.
– Держись за меня, облокотись не бойся. Сейчас ещё Оля подойдёт, поможет, мы чудом успели. Почему ты меня бросила? Думала, сама справишься? А если бы я не успела, что бы ты сейчас делала?
– Ты откуда здесь оказалась?
– После того как ты меня высадила, я поехала в галерею Жанны, а там как раз обсуждают, что кто-то собирается вернуть Малевича, вот я и сообразила. Держись-держись крепче. Где же Оля? Мы на её машине приехали, она поехала парковаться, а я побежала к тебе. Зажми рану, а то кровь прямо на землю течёт. Надо было сразу в больницу, потом бы квадрат отдали. Зачем ты меня высадила? Да ещё наврала, что хочешь пересесть. Я обиделась на тебя. Зажми рану Лена, ой как сильно кровь идёт.
– Стой, мы пришли вон наша машина, не нужно Ольгу ждать.
Лена показала на машину, брошенную почти что поперёк переулка, мимо неё с трудом протискивались другие машины.
– Слава Богу дошли, достань ключ из кармана куртки и давай, поехали скорее, а то кто-нибудь из журналюг прицепится. Хорошо, что они на картину отвлеклись.
Машина Анна-Мария
– Не закрывай глаза, не закрывай, я везу тебя в больницу, боже… опять кровь идёт сильно.
– Достань из кармана моей куртки бумажку с телефоном хирурга, он в Подольске, нужно только к нему ехать в больницу, только к нему.
Голос Лены стал совсем тихим.
– Говори, говори, нельзя молчать, не закрывай глаза.
– Я опять слышу их, опять слышу …
– Кого? Кого ты слышишь?
– Ангелов, я опять слышу их плачь…
– Не вздумай умереть, я не разрешаю тебе умирать, мы уже едем в Подольск, терпи. Это только третья жизнь кошки. Только третья, ты не можешь умереть…
– Возьми мою руку, мне холодно.
– Вот, вот рука держись. Держись, я не дам тебе умереть, я не дам тебе умереть. Я не смогу жить без тебя…
Проходная подольской больницы
– Посмотри ещё один нахал, прямо к шлагбауму подъехал.
– Может, пропуск заказан?
– Нет, я смотрел, частников нет в списке.
– Смотри, выходит из машины. Женщина? Блять, у неё пистолет в руках – открывай, открывай скорее.
Шлагбаум поднимается, машина проезжает и притормаживает возле будки с охраной
– Где приёмный покой? Мы к хирургу Борисову.
– Прямо и направо по широкой дороге, там большие двери, увидите сами.
