- У нас серьезные проблемы. Расскажу позже, а сейчас как можно незаметнее вынеси известный тебе короб и обязательно замотай его в промасленный холст.
Вскоре под широкой накидкой виконтесса принесла необходимую вещь; Габриэль тем временем отыскал лопату. Взяв в руки по факелу, они спустились в погреб и тут же поморщились: запах гнили до сих пор не выветрился, хотя огромные лари, тяжелые бочки и плетеные короба стояли пустые. Габриэль обошел помещение по периметру и выбрал место в дальнем углу. От ближайшего столба, подпирающего потолок, виконт отмерил туаз, выкопал глубокую, в три локтя яму и спрятал в ней реликвию. Затем закопал и попрыгал сверху, утрамбовывая землю. Работая, виконт рассказал Сабине все, что узнал от Ахмеда.
- Главные приметы - это голубые глаза блондина (но Алексей, хвала Господу, уже далеко на севере) и золотые волосы женщины.
- От золотых волос легко избавиться, - махнула рукой виконтесса. - А о ребенке ничего не известно?
- Нет. Похоже, Хайфа не стала акцентировать на нем внимание, когда описывала людям амира вас с Алексеем. - Габриэль нашел на крышке ларя кусок холста и вытер им руки. - А что ты решила сделать с волосами?
- Обрезать и перекрасить… - Сабина неожиданно прыснула: - Ты скривился так, будто я предложила отрезать тебе руку.
Ничего, отрастут.
Вздохнув, Габриэль покачал головой, затем вытащил из настенной стойки факел и осветил свежевскопанный грунт:
- Пожалуй, нужно загромоздить эту часть подвала бочками.
Сабина помогла мужу заставить место тайника тяжелыми емкостями. Отдышавшись, она поторопила его:
- Пойдем, мне нужно срочно послать Манон за басмой. Нам же необходимо выехать за городские ворота до заката?
- Раньше. Как только закончишь возиться с волосами, мы сразу же убежим.
Вскоре пришел Ахмед и рассказал, что розыск беглецов уже ведется. На рынке стоит истошный рев: со всех подозрительных женщин срывают покрывала, чтобы рассмотреть волосы. Скоро от ромейских моряков люди амира узнают и об Ахмеде, а затем быстро разыщут этот дом. Поэтому времени совсем не осталось.
- Я привел верховую лошадь и старую ослицу. Удалось купить еще двух приличных коней, но их приведут ближе к закату.
- А для остальных? - нетерпеливо уточнил Габриэль.
- Еще я договорился по поводу челна, в котором смогут убежать два, максимум три человека. В шести лье севернее Газы есть богатая рыбацкая деревня. Там можно будет нанять большую парусную лодку и добраться до Яффы, где…
- …где находится прецептория тамплиеров, в которой нам обеспечат должную безопасность, - подхватил Габриэль и принялся напряженно размышлять.
В этот миг прибежала запыхавшаяся Манон с мешочком басмы в руках, и они с Сабиной отправились уничтожать главную опознаваемую примету.
Виконт приказал мужчинам стащить все сундуки в большую комнату на первом этаже, отобрать самое необходимое и упаковать в седельные сумки. Наиболее ценные вещи сложили в среднего размера сундук.
Вскоре план побега в голове Габриэля сложился и он громко произнес:
- Прошу всех присесть на сундуки и выслушать задачи каждого. Бежать будем тремя группами. Я с супругой и дочерью на лошади и ослице уйду сейчас же.
Следом на лодке отплывают Леон, Манон и кормилица.
- Почему именно я на лодке? - возмутился страдавший от морской болезни Леон. - Мне это море уже поперек горла стоит!
- У вас очень приметная фигура, - начал увещевать его Габриэль, понимая, что сейчас не время для коротких безапелляционных приказов, - к тому же ваши плечи обязательно застрянут в проеме городских ворот и остальные не смогут убежать.
Раздался приглушенный смех. Ухмыльнулся и Леон.
- Вам бы только шутить. - Он обреченно махнул рукой.
- Простите, де Броссар, я не со зла! В лодке нужен опытный воин. Вы будете защищать Манон, которая наденет на себя украшения Сабины. Сундук с ценными вещами тоже вывезете вы. К тому же грести придется долго, хозяин лодки один не справится. От вас потребуется недюжинная выносливость. Это я вам как бывший галерный раб-гребец говорю.
- Да понял я, понял, мессир. Согласен.
- А почему я в лодке? - подала робкий голос кормилица. - Мне же надо быть поближе к ребенку.
- Вы умеете ездить верхом?
Кормилица виновато помотала головой. Габриэль продолжил излагать свой план:
- На закате перед самым закрытием ворот уйдут оставшиеся. Каждому на всякий случай я выделю достаточную сумму денег. Двое выедут верхом - это будут Андрэ и Родриго. В воротах выдадите себя за наемников; заберете с собой арбалет Клеменс, мой шлем, кольчугу, пернач и кинжалы. Я возьму лишь щит и меч.
- Хозяин, поменяйте ножны, - подал голос Андрэ, - ваши слишком богаты для обычного горожанина.
- Спасибо за совет, - кивнул виконт. - Леон, поменяемся с вами. На всякий случай замажьте чем-нибудь серебряную чеканку.
- Сделаю, - кивнул де Броссар.
- Вторая пара выйдет пешком и поодиночке, - продолжил Габриэль. - Как только все скроются от дозорных, стоящих на городских стенах, всадники подберут пеших. Один конь вполне выдержит Родриго и Андрэ, а Ахмед посадит к себе Клеменс.
- Я не побегу, - вдруг сказал Ахмед.
У всех от удивления едва не отвисли челюсти, и сарацин, ухмыльнувшись, пояснил:
- Нужно кому-то остаться на ночь в доме, чтобы поддержать видимость жизни. Соседи видели, как вчера сюда прибыла целая гурьба, а сегодня все разом вдруг исчезли?
- Действительно, выглядит подозрительно, - согласился Габриэль. - Хорошо, уйдешь на рассвете, мы тебя дождемся.
- Не ждите, я не побегу. Перед тобой, командир, я искупил свою вину, поэтому…
- Какая вина? - возмутился виконт.
- В похищении Сабины пусть и непредумышленно, но я принял участие, потом мои глупые подозрения, опорочившие ее… Командир, не горячись, - остановил Ахмед готового взорваться Габриэля, - главное, я устал! Хочу к жене и детям в Дамаск. Как только все уляжется, сразу же уеду.
Он говорил с какой-то обреченностью, как будто прощался. У Габриэля на душе заскребли кошки, и он согнал злость на других:
- Чего сидим? Живо за дело! Андрэ, сходи…
Он не успел уточнить куда, потому что увидел вошедшую супругу и застыл с выражением лица слабоумного на ярмарке диковин. Влажные черные волосы, отливавшие какой-то ядовитой ржавчиной, едва прикрывали уши и затылок Сабины, отчего шея казалась по-мальчишески нескладной и худой; даже плечи как будто заострились.
- Пресвятая Дева! - ошарашенно протянул виконт.
- Только не говори, что разлюбил меня!
Сабина засмеялась с нарочитой веселостью, хотя ее красные глаза свидетельствовали о потоках слез, пролившихся совсем недавно. Габриэль уже с сочувствием посмотрел на жену и потер на подбородке месячную щетину:
