— Под чутким руководством Кристоса.
— Ага.
— Он из Черного Совета, — сказал я.
— Или просто дурак, — предположил Эбинизер.
Я подумал над этим.
— Не знаю, что страшнее.
Эбинизер покосился на меня и фыркнул.
— Дурак страшнее, Хосс. Всегда страшнее. В мире не так много злодеев с черными сердцами, а уж до власти они дорываются и вовсе по случайности. А дураки на каждом шагу.
— Как это Леа наладила с вами связь? — вспомнил я.
— Ну… — Эбинизер нахмурился. — Знаешь, Хосс, мне кажется, наши старики ведут с нами свои собственные игры.
— Старики?
Он мотнул головой вниз, где у подножия лестницы высокая фигура с окованным металлом посохом выстраивала новый портал из зеленых молний. Стоило пространству внутри зеленой арки замерцать призрачным светом, как все фигуры в сером подняли головы к нам.
Я нахмурился и присмотрелся внимательнее. Теперь я разглядел, что металлический набалдашник на посохе вовсе даже клинок, а высокий тип держит в руках не посох, а копье. Под капюшоном я разглядел черную наглазную повязку, спутанную бороду и хмурую улыбку. Он посмотрел на меня и сделал копьем движение, чем-то напомнившее мне салют фехтовальщика. Потом повернулся и исчез в мерцании портала. Одна за другой остальные фигуры в сером последовали за ним.
— Ваддерунг, — сказал я.
— Теперь его зовут так, — буркнул Эбинизер. — Он редко участвует в чем-то сам. Но если участвует, то ему лучше не попадаться под руку. И мой опыт говорит: это значит, дела и впрямь оборачиваются неважно. — Он задумчиво надул губы. — Он редко открывается вот так, Хосс.
— Я общался с ним пару дней назад, — объяснил я. — Он рассказал мне о проклятии. Вложил мне в руку пистолет и показал, куда целиться.
Эбинизер кивнул.
— Знаешь, он учил Мерлина. Того, самого первого.
— И как Мерлин с ним ладил? — поинтересовался я.
— Никто не знает точно. Но по его записям… Он был не из тех, кто умирает в своей постели.
Я фыркнул.
Старик поднялся и правой рукой надвинул на лицо капюшон. Потом помедлил и посмотрел на меня.
— Не буду читать тебе нотаций насчет Мэб, парень. Я и сам в свое время заключал разные сделки. — Он дернул левой рукой, на которой до сих пор вздувались темные вены, хотя и не так сильно, как пару часов назад. — Просто мы делаем то, что нам представляется верным, для того, чтобы защитить тех, кого можем.
— Угу, — согласился я.
— Она может здорово надавить на тебя. Попробует засунуть в ящик, в котором тебе не хотелось бы оказаться. Не позволяй ей. Воли твоей она отобрать не может. Даже если сможет заставить это выглядеть так. — Он снова вздохнул, но в голосе его звучала твердая как камень убежденность. — Это единственное, чего не могут все эти темные существа и силы. Отобрать у тебя способность делать выбор. Они могут убить тебя. Могут заставить тебя делать всякое — но не могут заставить тебя самого делать такой выбор. Они почти всегда пытаются наврать тебе с три короба на этот счет. Не покупайся на такое.
— Не буду, — сказал я и поднял на него взгляд. — Спасибо, дед.
Он наморщил нос.
— Фу. Мне не идет.
— Дедуля, — хмыкнул я. — Дедуля.
Он прижал руку к груди.
Я чуть улыбнулся.
— Сэр.
Он кивнул в сторону девочки:
— Что будешь делать с ней?
— Что считаю нужным, — ответил я по возможности мягче. — Возможно, лучше будет, если вы этого не будете знать.
На лице его мелькнули боль и чуть ироничное смирение.
— Может, и так. Увидимся, Хосс.
Он одолел половину спуска, когда я окликнул его:
— Сэр? Вы не хотите забрать свой посох?
Он кивнул мне:
— Оставь его себе, пока не привезу тебе новую заготовку.
Я кивнул в ответ.
— Не знаю, что и сказать.
К углам его глаз сбежалось еще больше морщинок.
— Черт, Хосс. Так не говори тогда ничего. — Он двинулся дальше. — И неприятностей меньше будет! — бросил он через плечо.
Мой дед быстрыми, уверенными шагами спустился по лестнице и исчез в обрамленной молниями двери.
Я услышал за спиной шаги, оглянулся и увидел стоящую в дверном проеме Мёрфи. На плече у нее висел «Фиделаккиус», на другом — П-90. Вид она имела усталый. Волосы выбились из хвоста, в который были собраны до начала боя. Она вгляделась в мое лицо, едва заметно улыбнулась и подошла ко мне.
— Эй, — негромко, чтобы не разбудить девочку, сказала она. — Ты вернулся?
— Похоже, да.
— Саня беспокоился, — сообщила она, закатив глаза к небу.
— Ох, — сообразил я. — Да. Скажи ему, пусть не беспокоится. Я пока здесь.
Она кивнула и подошла еще ближе.
— Так это она?
Я кивнул и посмотрел на спящую девочку. Щеки ее порозовели. Я не смог ничего сказать.
— Красивая, — сказала Мёрфи. — Как ее мать.
Я кивнул и повел плечом.
— Да.
— Хочешь, кто-нибудь подержит ее, если тебе нужно отбежать на минуту.
Мои руки сами собой сжали девочку чуть крепче, и я отвернулся.
— Хорошо, — мягко произнесла Мёрфи, поднимая руки. — Хорошо.
Я сглотнул, и вдруг сообразил, что умираю от жажды. И от голода. А еще сильнее устал. Отчаянно, безнадежно устал. И перспектива уснуть приводила меня в ужас. Я повернулся взглянуть на Мёрфи и увидел на ее лице боль.
— Кэррин, — сказал я. — Я устал.
Я опустил взгляд на девочку — сонное, теплое существо, просто принявшее те жалкие утешение и защиту, что я мог ей предложить. И подумал, что у меня разорвется сердце. Еще сильнее. Потому что понимал: я не смогу стать тем, кто ей нужен. Я никогда не смог бы дать ей того, что ей нужно, чтобы вырасти здоровой физически и духовно. Счастливой.
Потому что я заключил сделку. Если бы я этого не сделал, она бы погибла — но из-за того, что я это сделал, я не смогу стать тем, кого она заслуживала.
— Окажешь мне одну услугу? — прошептал я, не отрывая взгляда от лица девочки.
— Да, — ответила Кэррин. Такое простое слово, а сколько в нем утешения.
Горло мне свело судорогой, взгляд затуманился. Я смог выговорить то, что хотел, только со второй попытки.
— Пожалуйста, отвези ее к отцу Фортхиллу, когда мы вернемся. С-скажи ему, что ей нужно исчезнуть. В самое безопасное место, какое у него есть. Что я… — Голос изменил мне. Я несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул. — Что мне не надо знать куда. С-скажи ему это от моего имени.
