— Кто бы вы ни были, остановитесь!
Звуки прекратились.
— Кто вы такие? — спросил Йенс.
— Никто, — ответил мальчик. — А вы кто?
— Путешественники.
— Может оказаться, что нам с вами по пути, — заметил старший из неизвестных.
— Может. У вас есть свет?
— У нас есть лампа, но нет спичек.
— Валентина, встань за мной и зажги лампу.
Пока она выполняла указание, Йенс направил пистолет в сторону голосов. Неяркий свет упал на две фигуры: мальчик лет двенадцати и рядом с ним мужчина с напомаженными седыми усами и печальными глазами. По виду банкир или юрист. Йенс опустил пистолет и бросил мальчику коробку спичек. Тот ловко поймал ее и сунул в карман. Изза спины Йенса послышался недовольный голос Валентины:
— Черт! Я на рынке за эти спички пятьдесят рублей заплатила.
— Спасибо, друг, — произнес усач. — А может, у вас и еда найдется?
— Нет, — быстро ответила Валентина.
— Нам с внуком пришлось бежать. У нас даже не было времени собраться. — Он посмотрел на сумку Валентины.
Та отошла на шаг, и в ту же секунду мальчик выхватил изза пазухи огромный пистолет и нацелил ей в голову.
— А ну гони сумку! — заорал он.
— Тебе сначала придется меня убить, жалкий мелкий воришка, — ответила женщина.
Йенс встал перед ней и направил пистолет на старшего мужчину.
— Прикажите ему убрать оружие, — сказал он. — Я помог вам. Что за характер у вашего внука?
— Жадный. — Он устало повернулся к мальчику. — Побереги пули для тех, кто их заслуживает.
Мальчик выругался и опустил пистолет.
— Мы сейчас уходим, — сказал Йенс. — Не оставайтесь здесь слишком долго. Ленин и его большевики скоро поймут, что через эти туннели можно уйти из города, и их начнут проверять.
— Спасибо за совет.
Йенс кивнул на прощание и поднял на руки испуганную Лиду, которая дрожала так, что у нее даже зубы стучали. Валентина покачала головой, достала из сумки две банки консервов и скрепя сердце бросила их мальчику, после чего развернулась и пошла по туннелю.
Когда они отошли на несколько шагов, сзади раздался голос:
— Друзья! Есть поезд.
Они остановились и повернулись.
— Что за поезд? — спросила Валентина.
В неуверенном свете лампы ее лицо казалось похожим на череп.
— Поезд, который проезжает через мое загородное имение, рядом с лесом. Это небольшой грузовой поезд, на нем раз в неделю перевозят пшеницу и скот.
Йенс поставил Лиду и достал из сумки, висящей на плече, карту и компас.
— Покажите.
Он поднял лампу, и мужчина ткнул пальцем в карту. На пальце его блеснуло кольцо с печаткой, украшенное большим бриллиантом.
— Видите речную излучину? Рядом с ней поезд замедляет движение. Здесь вы сможете запрыгнуть в вагон, если поторопитесь. Так ездят все крестьяне из соседней деревни.
— Но я слышала, железнодорожники бастуют и поезда не ходят, — вставила Валентина.
— Этот ходит. Это небольшой состав для местных нужд.
— И куда на нем можно уехать? — поинтересовался Йенс.
— Недалеко. Но для разгрузки он выходит на Транссибирскую магистраль.
— Вы туда идете?
— Нет. — Мужчина поднял палец вверх. — Сначала мне нужно найти жену. Она все еще в Петрограде. — Он посмотрел на Йенса, и они оба подумали, что, скорее всего, искать ее уже поздно, но мыслей своих вслух не высказали.
— Удачи вам, — сказал Йенс. — Спасибо за сведения.
— Спасибо за еду. Храни нас всех Господь.
Йенс поднял дочь и повел жену к выходу из туннеля.
Они отыскали излучину, это было нетрудно. На выходе из города их остановил патруль. Но это были совсем молодые наивные ребята, поэтому, когда Йенс с уверенным видом помахал у них перед носом официальным документом с подписью Аркина, небольшой семье было позволено пройти.
Лес показался им спасительным приютом. Испытывая облегчение, они вошли в его тенистую гущу и два дня брели звериными тропами. Температура стремительно упала, и с неба повалил тяжелый пушистый снег, пряча их следы. Несколько раз они замечали бледные фигуры, мелькавшие, как призраки, в отдалении между деревьями, но их не окликали и к ним никто не обращался, потому что никто никому не доверял. В России стало опасно приближаться к незнакомым людям — если человек не был твоим другом, значит, он был врагом. Дойдя до излучины, они устроили привал. Костер разводить не стали, только сожгли несколько веток, чтобы вскипятить воду для чая. Лишь сейчас Валентина рассказала Йенсу о судьбе своих родителей, о том, как их судил трибунал большевиков. Он крепко обнял ее и поцеловал горячие слезы. Кутаясь в пальто и одеяло, они наблюдали за железной дорогой. Час за часом, день за днем. Уходящие вдаль серые рельсы стали казаться им дорогой в будущее.
Валентина лежала, прижавшись к Йенсу под его пальто. Тонкая серая трещина в небе над самым горизонтом указывала на близость рассвета. Рядом с ними, завернувшись в теплое одеяло, беззаботным детским сном спала Лида. Валентина прикоснулась губами к гладкому подбородку мужа (он вымылся и побрился в реке) и почувствовала, как он улыбнулся в темноте, не открывая глаз. Она устроилась головой у него на плече и вдохнула его запах. Он пах хвоей.
— Йенс?
Он поцеловал ее в волосы.
— Йенс, я хочу тебе чтото сказать. — Она говорила спокойным голосом, но почувствовала, как сразу напряглись его мышцы.
— Не нужно ничего говорить. — Он накрыл ее рот ладонью.
Пролежав так с минуту, Валентина подняла голову.
— Йенс, наше путешествие может оказаться опасным. В любую минуту нас могут… — Убить. Нас могут убить. — Нас могут разлучить.
Он прижал ее к себе покрепче.
— Нет. Этого не случится.
— Но если всетаки случится, обещай, что будешь заботиться о нашей дочери.
Он вздохнул.
— Мне не нужно этого обещать.
— И все равно. Обещай. Пожалуйста.
— Хорошо, любимая, если ты так хочешь. Обещаю, я никогда не оставлю Лиду и буду о ней заботиться. — Он повернул голову, и его губы оказались на коже Валентины. — Теперь ты должна обещать мне то же самое.
— Обещаю. Если будет нужно, я за нее жизнь отдам.
— Все?
— Нет.
Она нашла его губы своими и почувствовала, как внутри загорелся знакомый огонь. Страстное, неутолимое желание. Они предались любви под чистым ночным небом, испещренным бесчисленными звездами. И хоть они были не в санях и у нее не было меховой муфты, как в ту ночь после бала в Аничковом дворце, здесь не было ни революционеров, ни Аркина, желающего разрушить их мир.
