Ознакомительная версия. Доступно 29 страниц из 141
— Как же они поверхностны и суетны! Не лучше павлинов. Нет, он конечно глуп, но все-таки не такой болван, чтобы надеяться на то, что это ему удастся. Кстати, где ваш помощник?
— Шевалье на посту, монсеньор! Сторожит снаружи. Идея дать Гарри Око Афродиты принадлежит ему. Сколько усилий пришлось приложить, чтобы найти и отобрать его у нынешнего владельца! Если ваш подопечный решит еще раз выйти из банкетного зала, шевалье его с превеликим удовольствием пристрелит. А потом оживит и отправит в августовский Париж… как вы приказали…
— Ах, любезный маркиз, часто вспоминаю эти баснословные дни, и сердце вновь трепещет, того и гляди — прослежусь. Никогда не забуду, как Черная королева разгуливала среди обнаженных трупов и брезгливо трогала их кончиком туфельки.
— О да, монсеньор… это было по-королевски. Устроить резню, чтобы сохранить династию.
— Разве сейчас властители лучше?
— Как вы могли подумать, что я придерживаюсь такого мнения, мой господин? Такие же надутые червяки какими были раньше. Только костюмы и платья изменились, стали куда беднее и проще. А амбиции и методы — те же.
Понял, что отступление невозможно и решил отдаться на милость победителей.
Встал и сказал, обращаясь к отцу невесты:
— Почту за честь войти в вашу прекрасную семью! Постараюсь сделать вашу дочь счастливой.
Затем обратился к матери Азалии:
— Надеюсь, что через несколько лет вы, мадам, сможете понянчить здоровых и милых внуков!
После этого одарил добрым взглядом всех сидящих на другой стороне стола и торжественно провозгласил:
— Хочу вручить вам на память об этом прекрасном вечере скромные подарки!
И полез в карман…
Гром аплодисментов потряс зал. Лица гостей сияли, некоторые плакали.
Я вручил каждому по золотой монете и по две ценные бумаги. Остаток отдал отцу Азалии как бонус. От радости он так выпучил глаза и покраснел, что чуть не получил удар.
После небольшого перерыва, посвященного разглядыванию монет и ценных бумаг, родные и близкие Азалии как-то неправдоподобно быстро очистили стол от яств и раздвинули его. Откуда-то приволокли ширмы, громадный матрас, подушки и шелковое постельное белье.
Как по мановению волшебной палочки обеденный стол превратился в брачное ложе. Помогли нам — Азалии и мне — освободиться от обуви и забраться на него.
Ложе обставили ширмами. Расставили вокруг ложа стулья, уселись на них, взялись за руки, образовав что-то вроде живого круга, и монотонно запели какую-то народную песню. С бесконечным количеством куплетов.
Я никак не ожидал такого развития событий. Тревожно спросил у подозрительно холодно смотрящей на меня Азалии:
— Милая, они что, хотят, чтобы мы при них…
— Как будто тебе это не все равно, Гарри. Они же нас не видят!
— Но слышат!
— И не слышат. Они поют и будут петь до тех пор, пока ты не перебросишь через ширму белое полотенце с кровавыми пятнами. Вот это.
— Господи! Я что, должен тебя зарезать?
— Какой ты смешной! Как ребенок. Ты должен доказать им, что я была девственницей, а теперь перестала.
— А если ты… ну, понимаешь… не девственница?
— Тогда тебе придется зарезать голубку… смотри… вот клетка с птицей ножик.
— Азалия, милая, ради бога, что все это значит, что это за варварство?
— Это не варварство, а старинный обычай.
— И про голубку все знают?
— Знают.
— И все-таки хотят увидеть окровавленное полотенце?
— Хотят. Раньше и ширмы никакие не ставили. И не пели. А смотрели, а затем, и сами…
— Что сами?
— Какой ты несмышленый! И сами начинали заниматься любовью. Чтобы жизнь продолжалась!
— Погоди, но мы же даже не женаты, только помолвлены.
— Это больше не играет никакой роли. Ты дал мне кольцо, я тебя поцеловала, ты вручил за меня выкуп семье. Теперь я твоя. Иди ко мне и сделай меня женщиной.
— Погоди. Вот, у меня есть для тебя еще кое-что. Это сапфир Око Афродиты. Ему нет цены. Если я умру, продай его, купи себе дом и живи счастливо.
— Как трогательно и не похоже на тебя!
— Что делать! Нам всем время от времени приходится выходить из роли.
Я протянул Азалии камень.
Азалия посмотрела на него и задрожала. Не верила своим глазам. Так опьяняюще красив был камень.
Даже не поблагодарив меня за подарок, жадно выхватила Око Афродиты у меня из рук. Поцеловала его и тихо что-то прошептала, а затем передала его кому-то через щель между ширмами. Мне показалось, что я узнал руку, взявшую его.
Мы разделись.
Я попытался обнять Азалию и поцеловать в губы, но она грубо отпихнула меня и проговорила раздраженно:
— Не хочу я твоих слюнявых ласк. Делай свое дело побыстрее. Я хочу домой.
Затем решительно и по-деловому положила мои руки на свои маленькие смуглые груди, широко раздвинула худые точеные бедра… а потом, убедившись в том, что я готов к бою, обхватила меня ногами и сама, как игольчатое ушко на нитку, наделась на мой член.
Это причинило ей боль. Азалия громко застонала…
По щекам ее потекли слезы.
Я кинул полотенце с двумя пятнышками крови за ширму. Семья Азалии отозвалась радостным воем.
Я жалел девочку, но одержать себя и остановиться был уже не в состоянии. Мне так ее хотелось!
Начал скачку медленно. Потом увеличил темп.
Закусил удила и скакал, и скакал на огненном скакуне, пока не врезался в Солнце.
Моя невеста, вместо того, чтобы обнять меня и улыбнуться, злобно укусила меня в плечо. Потом еще раз — в руку. Да так сильно сжала зубы, что вырвала кусочек кожи.
А затем… я заметил в ее руке нож…
Она вонзила мне его в горло и прохрипела:
— Ненавижу тебя, проклятый старик, меня не купишь! Я люблю другого и буду ему теперь верна до самой смерти.
Видимо, человек в вишневом костюме сказал мне не всю правду.
Перед тем, как умереть, я опять услышал тот звук. На сей раз он был похож на тихий свист.
Я шел по другому лабиринту сумеречной зоны и уже забыл и об Азалии, и о ее семье, и об отеле с каменоломней.
Вышел на рыночную площадь старого Парижа.
Что там творилось! Повсюду валялись трупы, ошалевшая чернь срывала с мертвых одежду. На наскоро сколоченных виселицах висели повешенные. Католики не щадили ни пожилых людей, ни женщин, ни детей. Недорезанных добивали палками. Беременным вспарывали животы…
Ознакомительная версия. Доступно 29 страниц из 141
