Ознакомительная версия. Доступно 26 страниц из 128
– Меня поймали! – крикнули откуда-то, и остальные члены отряда уже тоже не шевелились.
Холстен увидел, как один из мужчин, зафиксированный камерой своего товарища, сражается с чем-то невидимым, хлопая по костюму и пытаясь что-то сорвать: опустившуюся на него сеть нитей, которая его опутала, – невидимую, но невероятно прочную.
И тут на них выскочили пауки: промчались по корпусу с такой скоростью, которая делала смешным тяжкое продвижение Карста. А еще часть из них спускались сверху, где они парили на концах нитей: карабкались, преодолевая центробежную силу вращающейся части, переползая туда, откуда смогут спрыгнуть на Карста и его людей.
Воздетая вверх перчатка-пистолет Карста в углу экрана сверкала и вспыхивала, пытаясь поймать новые цели. Он убил по крайней мере одного. Им было видно, как один из отряда Карста пострадал от дружественного огня: его подошвы оторвало от корпуса и он отлетел от корабля, задергавшись на конце невидимой веревки, пока восьминогое чудище подползало к его беспомощной, содрогающейся фигуре. Мужчины и женщины кричали, стреляли, вопили, пытались бежать со своей свинцовой, инвалидной скоростью.
* * *
Карст отшатнулся на два тяжелых шага, продолжая стрелять. Дисплей на шлеме показывал оставшиеся в спиральном магазине заряды. Скорее случайно, чем прицельно он выбил одну из тварей, приземлившуюся на стоящую рядом с ним женщину, вызвав широкий разлет замерзающих кусочков панциря и внутренностей, которые со стуком отскакивали от его скафандра. Она запуталась в одной из паутин, рассеянных этими мелкими ублюдками по корпусу, – просто облака тончайших нитей, в которых половина его отряда уже безнадежно завязла.
Его голова гудела от криков – кричали его люди, кто-то внутри корабля, даже Лейн. Он попытался вспомнить, как отключить каналы: громкий шум мешал думать. Его собственное хриплое дыхание ревом накладывалось на крики, словно ему в оба уха дул гипервентилирующий великан.
Он увидел, как еще один из его отряда отлетел от корпуса, отключив действие ботинок и ничем не удерживаемый. Он просто улетел, возносясь в бесконечность. Если у его скафандра и был ранец, он не сработал. Несчастный просто продолжал лететь, уходя в никуда, словно не в силах был делить корабль с деловитыми монстрами, стремящимися пробраться внутрь.
Еще один паук приземлился на спутанную женщину рядом с Карстом, просто завершая гигантский прыжок, вытягивая лапы. Карст слышал, как она вопит, – и качнулся вперед, пытаясь выцелить тварь, которую колотила дергающаяся женщина.
Паук вцепился в нее – и Карст увидел, как он тщательно пристраивает свой ротовой аппарат – или что-то на нем закрепленное, – взрезав шов между пластинами резким непреодолимым движением.
Костюм загерметизирует прокол, но это не защитит женщину от того, что в нее впрыснули. Карст попытался вызвать с ее скафандра медицинские сведения, но не смог вспомнить, как это делается. Она застыла, безвольно раскачиваясь на креплении ботинок. Что бы это ни было, действовало оно стремительно.
Ему наконец удалось выключить у себя в голове все голоса, оставив только свой собственный. Наступило мгновение благословенной тишины, в которой он мог надеяться как-то вернуть управление ситуацией. Должно быть какое-то волшебное слово, какой-то невероятно эффективный приказ, который отдал бы талантливый командир, – приказ, который вернул бы должное направление эволюции и позволил человечеству победить этих выродков.
Что-то прыгнуло ему на спину.
7.8 Война внутри
«Как муравейник», – думает Порция.
Конечно, это неправда: она просто говорит так себе, чтобы нейтрализовать бесконечно чуждое окружение, которое на нее давит.
Она родом из города-леса, заполненного сложными многогранными пространствами, однако архитекторы ее народа даже трехмерную географию подстроили под свои размеры, расчленяя огромное до тех пор, пока оно не становится управляемым, контролируемым. Здесь великаны сделали то же самое, создавая помещения, которые для них, наверное, были бы тесноватыми и сковывающими, однако Порцию эти преувеличенные масштабы пугают, постоянно напоминая об огромных размерах и физической силе богоподобных существ, которые создали это место и чьи потомки все еще здесь живут.
Еще неприятнее неумолимая геометричность. Порция привыкла к городу с тысячью углов, цепью стен, полов и потолков, навешенных под всеми мыслимыми углами – к миру натянутого шелка, который можно убрать и снова составить, разделить и подразделить пространство, и бесконечно подгонять его под свои потребности. А великаны должны всю жизнь обитать среди этих жестких не изменяющихся прямых углов, заточенные между массивными твердыми стенами. Ничто тут даже не пытается имитировать природу. Вместо этого все сжимает стальная рука этой тиранической чужой эстетики.
Ее отряд прошел через вскрытые двери отсека для шаттлов, запечатав прореху за собой, чтобы свести к минимуму падение давления. У нее было кратковременное окно радиосвязи с другими группами – поспешный обмен новостями перед тем, как великаны сменят свою частоту и уничтожат все остальные своим невидимым штормом. Попытки координировать действия безнадежны. Каждый отряд действует сам по себе.
Вскоре после этого они встречают первых защитников: около двадцати великанов, прибывших с враждебными намерениями раньше, чем пауки установили свое масштабное оружие. Вибрации, вызванные приближением противника, служат абсурдно хорошим предупреждением, и отряд Порции – их осталась теперь дюжина – может устроить засаду. Поспешно сплетенная ловушка захватывает бегущих первыми великанов слабой паутиной – недостаточной, чтобы надолго их удержать, но заставляющей остановиться, чтобы в них врезались их товарищи. Они вооружены – не только смертоносно быстрыми снарядами, как их соотечественники снаружи, – но и какой-то сфокусированной вибрацией, которая безумным воплем пробегает по всем фибрам тела Порции, заставив всех пауков неподвижно застыть, а одного и убив на месте.
А потом пауки открывают ответный огонь. Оружие, закрепленное у них под брюхом, намного медленнее пуль, ближе к древним пращам, которыми пользовались предки Порции. Их боеприпасы – это трехзубые стеклянные дротики, которые в полете вращаются. Здесь, при наличии силы тяжести, их дальность сравнительно невелика, однако внутри «Гильгамеша» все равно нет возможности стрелять с большого расстояния. Порция и ее товарищи – очень меткие стрелки: они отлично оценивают расстояния и относительное движение. На некоторых великанах доспехи, похожие на те, что были снаружи, но на большинстве их нет.
Пуская кровь, дротики лопаются, их кончики отламываются, а их содержимое проталкивается в до странного сложную систему кровообращения великанов, где его разгоняет их собственный стремительный метаболизм. Для полного эффекта достаточно крошечного количества, а тщательно отмеренная смесь действует очень быстро, направляясь прямо в мозг. Порция смотрит, как великаны падают, начинают дергаться, а потом застывают, один за другим. С немногочисленными бронированными врагами расправляются более рискованным путем – прямой инъекцией. Порция теряет четырех членов отряда и понимает, что, если бы не засада, погибнуть могли они все.
Ознакомительная версия. Доступно 26 страниц из 128
