Ознакомительная версия. Доступно 33 страниц из 164
Антонина Николаевна явилась в прозрачном халате, под ним Евгений разглядел короткую ночнушку. Сердце забилось, предвосхищая неспокойную ночь. Но перед тем как приземлиться рядом с Евгением, Антонина Николаевна все же предложила: «Может, я лягу в другой комнате?», Евгений категорично покачал головой и выключил свет.
Она распахнула халат и нырнула под одеяло. Сперва они не решались прикоснуться друг к другу, понимая, что это будет новой главой в их отношениях. Когда тело сквозь легкую ткань шелка почувствовало первый укол, она без доли притворства вскрикнула: «На тебе ничего нет?». Это было сигналом к действию, и Евгений уже без всякого стеснения обнял ее и не отпускал. Ночная рубашка, под которой не было белья, не мешала принимать ласки. Она вздыхала и постепенно сама начала отвечать на ласки.
Евгений вошел, он полетел вниз по пропасти в надежде на скорое дно. Антонина Николаевна лежала с закрытыми глазами и еле сдерживала вопли, взамен она издавала тяжелое сопение, когда Евгений участил амплитуду и частоту движений, оно плавно перешло в легкое хрипение.
Ей хотелось кричать, завопить, но, прокусывая губы, она держалась, всему виной был стыд, который пронзил ее тело, как и безудержная похоть. В ее движениях присутствовала неловкость, неуклюжесть, как будто это первое ее соитие в жизни. Оно было первым за последние пять лет. Она испытала оргазм, Евгений распознал знакомый ему сигнал, благодаря учащенной хрипоте, наконец, смог расслабиться и сам, когда удостоверился, что Антонина Николаевна получила свою порцию удовольствия сполна, ради чего он и сдерживался.
Евгений включил светильник, комната озарилась желтым светом, он увидел лежащую ничком Антонину Николаевну. Она поспешила опустить задранный кверху край ночнушки.
– Как вы, Антонина Николаевна? – Евгений не изменял себе.
– Называй меня по имени и на «ты»! – ответила она.
Ничто так не уравнивает служебное положение, как секс.
Евгений предложил совместный поход в ванну. Предложение обескуражило хозяйку, но, немного подумав, она все же согласилась. В отличие от оголенного Евгения, Антонина Николаевна вошла в ванную комнату в розовом шелковом халате.
Она отказалась погружаться в джакузи, но с охотой наблюдала за интимными частями тела коллеги, который был младше ее на двадцать лет. Когда он в ответ ловил ее взгляд, она отворачивалась, уводила его, притворяясь, что ей безразличны мужские достоинства молодого партнера.
Немного пролежав под струей воды, он, сославшись на холодные края мраморного джакузи, предложил вернуться в теплую постель.
Когда похотливое вожделение вернулось к нему, он без раздумий, плашмя упал на Антонину Николаевну в поисках удовлетворения. В голове полностью отсутствовали фантазии, то же самое он испытал, когда делил ложе с дальней родственницей Тамарой. Он наслаждался взаимными прикосновениями, полуобморочным взглядом хозяйки, пыхтящей под ним. Он унижал ее как руководителя, лишил звания, но сожалел только об одном, что не предался грехопадению с нею раньше, лет пять-десять тому назад. И дело не в свежести ее тела, а в том, что он сам, Евгений Романов был моложе тогда… Стоп! Опять фантазии! Он вернулся…
В этот раз Антонина Николаевна более экспрессивно выразила окончание полового акта, издав непродолжительный вопль. Но это было не последней метаморфозой. Ее глаза сверкали кошачьим блеском в полумраке – светил ночник на противоположной стене. Когда она встала и включила люстру, перед ним предстала другая женщина. С лица исчезли редкие морщины, подступавшие островки седины, не поддавшиеся рукам парикмахера, разом отступили, а от тела отдавало усталой вальяжностью. В ней снова проснулась женщина.
Когда утром Евгений собирался домой, он стал свидетелем мизансцены. Антонина Николаевна, стоя перед зеркалом в гардеробной, примеряла легкое ситцевое платье из прошлой жизни. Рассматривая себя в зеркале и не замечая сзади Евгения, она подправила его, легким и быстрым прикосновением руки расправила собранные складки на правой ягодице. Движения по-девичьи были наивны, открыты и откровенны. Платье явно не ко времени года сидело соответственно и ярко. Перед Евгением стояла несовершеннолетняя девочка, так и не успевшая до конца раскусить запретный плод, но уже безвозвратно запертая в тело пятидесятилетней женщины.
Глава сорок третья
Приехав домой, Евгений первым делом открыл почтовый ящик, он проверял его один раз в конце месяца, когда приходили квитанции на оплату городского телефона и коммунальных платежей. В ящике его поджидал сюрприз, с кипой квитанций и рекламных буклетов он вытащил конверт с диском. Повертев в руке диск и строя догадки, он мигом поднялся по лестнице на свой этаж. Скинув на ходу обувь и куртку, он включил настольный компьютер, ему казалось, что аппарат назло загружался очень долго. Наконец ему удалось открыть диск. Он запустил единственный аудиофайл на нем.
…Пауза, затем чей-то голос неуверенно произносит:
– Но как быть в таких случаях, если болезнь прогрессирует? Есть ли выход, если да, то какой? Или все безнадежно? – Евгений сразу узнал голос, это был голос Баумистрова-старшего.
– Болезнь неизлечима, возможны периоды, когда она ремиссирует, и больной погружается на неопределенный срок в мнимую оболочку благополучия, – этот голос был незнаком для Евгения.
– Александр Сергеевич, как я понял, у моей жены нет шансов на спасение?
Пауза.
– Но нельзя быть столь категоричным…
– Я конкретный человек и жду от окружающих того же, но она попала в клинику третий раз, ей становится все хуже и хуже, дома невыносимо, у меня сын, который боится оставаться с ней наедине.
– Но мы постараемся помочь, думаю, что выправим ситуацию.
– Я это слышу от вас в очередной раз, но болезнь прогрессирует. Нельзя ли поместить ее в дом для душевнобольных на постоянное жительство? – спросил Баумистров.
Пауза.
– Это то же, что умертвить ее, в период ремиссии ее придется забрать домой, так захочет она сама, я думаю.
Силой удерживать здесь ее невозможно.
– Получается, когда женщина ходит под себя, а потом рисует на стенах своими же испражнениями, это для вас норма? И не повод для кардинального решения вопроса?
Пауза.
– Я не знаю, что вы имеете в виду…
– Я имею в виду, что, может, стоит применить альтернативный вариант? – голос Баумистрова звучал все тверже и настойчивей.
– Не понял?
– Как насчет эвтаназии?
– Что?
Пауза.
– Не стройте из себя ангела! Этот метод практикуется в цивилизованной Европе с середины восьмидесятых годов.
– Но там она производится по добровольной просьбе больного, что совсем иной случай. – Пауза. – Да и моральные принципы не позволяют мне совершить это…
– Доктор, оглянитесь, какие принципы, мы потеряли страну, сейчас в цене один принцип – принцип денег. – Пауза. – И не я это придумал, просто лично мне удалось приспособиться под меняющийся мир.
Ознакомительная версия. Доступно 33 страниц из 164
