челюсть была раздвоена, и между двумя половинками то и дело проскакивала голубая искра, издававшая громкий звук. На лбу у цутов был рог, делящийся на несколько частей, которым они улавливали силу электрических разрядов собеседника, а в случае, если возникала необходимость поговорить на общем языке, цутские принцы, раскрыв рот, могли подражать человеческому голосу, что звучал у них как старое жужжащее радио.
— Позвольте объяснить. Только прошу, сородич, не хватайся за меч, — вышел вперед Кастор. — Эти уважаемые господа — члены одного не слишком крупного улья, управляемого советом таких же, как они. На Эрцилль они прибыли за одним — завоевать расположение нашего повелителя, сиятельного тагаца, да славится его имя. И для этого…
Кастор помедлил, поглядывая на Ара. Наконец, вздохнув, он закончил:
— …они желают преподнести ему подарок.
— Они хотят подарить меня тагацу? — засмеялась Харита, удивленно уставившись на пьярима. — Погоди, ты серьезно? Типа… Привести меня ему, сказать, мол, вот, это вам, давайте дружить?
— Ну-у-у… В общих чертах… — протянул кардиец.
— Мы заплатим. — перебил его, зажжужжав, один из цутов.
— Хорошо заплатим. — подхватил второй.
Ар, зло прорычав, потянулся рукой к мечу.
— Постой! Госпожа Харита, послушайте! — Кастор в панике пытался разрядить обстановку. — Вы в долгах, а прозелиты пытаются вас найти. Подле тагаца вы будете в безопасности.
Но не успела девушка ему ответить, как Ар грубо сжал ее руку, потянув к выходу. В ответ на предложение она хотела было выкрикнуть что-нибудь напоследок, но, не сдержавшись, засмеялась громче прежнего. Смех все удалялся и удалялся, изредка перебиваясь полными злобы ругательствами кардийца, и Кастор, прислушиваясь к звукам города, тихо вздохнул:
— Прошу меня простить, господа. Дайте мне еще несколько дней.
Глава 23: Долги
Когда Харита наконец проснулась, Ара уже и след простыл. Сперва она решила, что он просто встал раньше, занялся домашними делами или приводил себя в порядок, но нет — не было ни его скромных пожитков, ни оружия, которое он не носил, будучи дома. А значит, кардиец ушел, и от одной этой мысли по телу пробежал неприятный холодок. Остаться одной в Эрхиме, где у нее, по-сути, нет никаких друзей и союзников было страшно.
— Бабу-у-уль, а вы не знаете куда этот дрын ходячий умотал? — спустившись вниз по шаткой, скрипучей лестнице спросила девушка у хозяйки дома.
Та уже вовсю хлопотала на кухне, морщинистыми, но удивительно сильными руками замешивая окалевое тесто. Изготовление простеньких, бедняцких лепешек было ее единственным способом заработка, не считая сдачи комнаты под крышей в аренду.
— Сама сказала, вопросов не задавать, — ворчливо ответила старуха. — Я и не задаю.
— Да бросьте вы, — быстро оббежав старуху, Харита выглянула на улицу через открытую дверь. — Он вообще ничего не сказал?
Снаружи было тихо и грязно. Улочка была не самой популярной, и лишь у домов по этой стороне двери выходили на нее, в то время как в домах напротив сюда сливали с окон помои. Ара не было ни на внутреннем дворике, ни где-либо поблизости. Вскоре, однако, Харита поняла, что он оставил дома все их сбережения, которых, впрочем, к этому моменту почти не осталось.
— Чего, сбежал твой мужичок? — неприятно ухмыльнулась хозяйка.
