матери встать на ноги. Дея медленно, неуверенно распрямляется. Фэллон отступает, продолжая держать ее за руку, и Дея подается вперед.
Кахол ловит ее:
– Моя пара, – хрипло шепчет он, и его кадык нервно дергается.
Женщина поворачивает свои завораживающие глаза в сторону мужчины. Нахмурившись, она наклоняет голову и слегка трется о его бороду.
Мне не хочется вмешиваться, тем не менее я не могу не спросить Кахола:
Ты ее слышишь?
Кахол отпускает Дею и делает шаг назад, выдыхая глухо:
– Нет.
Я кладу руки на талию Фэллон и притягиваю ее к себе, без всякой причины напуганный тем, что связывающая нас нить порвется, как порвалась нить между Кахолом и его парой.
Когда брат превращается в дым и взмывает в небо, дыхание Фэллон становится прерывистым.
– Дайи!
– Он вернется, птичка. – Я прижимаюсь губами к ее виску. Странное создание поднимает голову, чтобы посмотреть, как улетает ворон. – Он вернется.
Кахол Бэннок, тебе лучше вернуться. Я не намерен нарушать обещание, данное твоей дочери.
Молчание брата настолько громкое, что наполняет Долину и обвивается вокруг всех, будь то ворон, фейри, человек, колдунья или… или кем бы ни стала Зендея Шаббинская.
Эпилог 2
Фэллон
Солнечный камень под босыми ногами теплый и сверкает светом миллионов звезд. Хотя Люче всегда будет моим любимым местом на всем белом свете, в королевстве Шаббе есть что-то не от мира сего.
Возможно, очарование вызвано тем, что здесь родился Котел, или, возможно, таково влияние того, что меня окружает так много женщин, в чьих жилах течет волшебная кровь, которую унаследовала и я.
Я отворачиваюсь от полога ночи и оглядываюсь на двери, из которых только что вышла. Те, за которыми остаются Дея, моя прабабушка и ее советница.
Хотя шаббинская мама не разговаривает и не понимает произносимых нами слов – ни на лючинском, ни на вороньем, ни на шаббинском, – она, кажется, понимает образы, которые мы отправляем ей в сознание. По крайней мере, она на них реагирует. Иногда с трепетом, иногда с восторгом.
Я не была готова ее оставить, однако имТайта – как просит называть себя моя прабабушка – отправила меня готовиться к празднику, запланированному в честь освобождения Шаббе. Она поручила двум охранникам сопроводить меня в крыло замка, которое выделила нам с Лором.
Наш визит продлится несколько дней, поскольку нам нужно дождаться, когда опустошенный Котел наполнится, чтобы снять обсидиановое проклятие. Оставлять Люче без короля – не лучшая затея, но все члены Шуркау – за исключением отца, которого все еще нет, – вернутся в Небесное Королевство, чтобы присматривать за ним.
Вздохнув, я иду дальше, выискивая в чернильной глубине неба своего убитого горем отца.
– Пожалуйста, вернись, дайи. – Мой шепот настолько тихий, что едва слетает с губ.
Хотя Дея похожа на женщину, которую любит Кахол, это не она. Возможно, если бы сохранилась их связь, он мог бы не обращать внимания на яркий оттенок ее волос, на черные омуты глаз и на жемчужину в середине лба, где некогда был рог. Однако их мыслесвязь исчезла, а вместе с ней и общее прошлое.
Сердце болезненно щемит за родителей. Только бы сработало заклинание памяти, которое имТейта нарисовала кровью на лбу матери! По словам Бихати, старейшей советницы и близкой подруги Прии, будь воспоминания Деи подавлены, они бы всплыли на поверхность, однако все, что всплыло, – это завитки крови.
Зендея – новое существо, чья жизнь началась одновременно с моей. Хотя я чувствую наше родство, женщина с обсидиановыми глазами – не моя мама.
Когда я приближаюсь к сердцу Долины, пахнущий жимолостью ветерок подхватывает мои локоны и шевелит атласные перья на платье без бретелек. Чего он не касается, так это зеркально гладкой поверхности неподвижного котла.
Поверить не могу, что прохожу мимо источника всей магии.
Поверить не могу, что я в Шаббе и что война закончилась.
Что ко мне вернулись обе мои семьи – шаббинская и фейри.
Сегодняшний день выдался фантасмагорическим. Полный радости и горя. Красоты и неопределенности.
Когда я оборвала жизнь Данте, мне казалось, что теперь-то все встанет на свои места, однако все по-прежнему в руинах. Полагаю, таков обычный исход войн.
Платье шуршит, задевая балдахин, закрывающий Котел, мои шаги неслышны, поскольку у меня не хватило духу вновь надеть черные атласные туфли на каблуках, выбранные в тон платью.
В голове вновь и вновь прокручивается мой разговор с имТейтой.
«Сможет ли она превращаться в змея?» – спросила я.
Седовласая королева провела костяшками пальцев по моей щеке и прошептала, что я так похожа на ее любимую внучку. Но на вопрос она не ответила.
Поэтому я задала его вновь.
«Котел не сообщил, моя маленькая дочь», – произнесла она невозмутимо, при этом ее глаза блеснули.
«Но вы полагаете, она может, верно?»
«Да. Однако предпочтительнее, чтобы она оставалась человеком еще несколько дней. Боюсь, трансформация собьет ее с толку».
Этого ли она боится, или, как и я, боится, что мама поплывет вверх по одному из соленых ручьев, которые впадают в океан? Прежде чем я успела спросить, Прия ушла в комнату Деи.
Спускаясь по проходу, ведущему к ряду высоких, украшенных филигранью дверей, я связываюсь с Лором по мыслесвязи.
Есть вести от отца?
Всего две секунды спустя между висками разносится его ответ:
Нет. Он отказывается мне отвечать.
Я прикусываю нижнюю губу.
Лор, даже если он будет умоляет тебя превратить его в вечно-ворона, поклянись, что не станешь этого делать.
К сожалению, я не единственный, у кого есть сила забрать у твоего отца человечность.
Ребра сжимаются до тех пор, пока не начинает казаться, будто они впиваются в бьющуюся мышцу, которую призваны защищать.
Стражники распахивают передо мной высокие двери и кланяются.
– Мы подождем здесь, пока вы не будете готовы, принцесса.
Принцесса… Как странно слышать такое обращение.
– Спасибо, – благодарю я по-шаббински. Хотя сердце все еще тревожно колотится, близость моей пары чуточку успокаивает.
Когда двери со щелчком закрываются, я бросаю туфли в проходе, затем неспешно обхожу филигранную перегородку, которая, как я знаю, приведет меня в просторную спальню. Одна стена там полностью состоит из арочных окон, разделенных колоннами из солнечного камня.
Откуда я это знаю? Бихати объяснила, что дворец построили в виде восьмиконечной звезды, и все концы одинаковые, сделаны из одних и тех же материалов и окружены садами. Когда мы пролетали над Шаббе, я была так зачарована Котлом, что не обратила внимания на архитектуру. Я сделала мысленную пометку восполнить упущенное во время следующего полета.
Как и следовало ожидать, моя
