слеза. Он смахнул ее большим пальцем и отправил в рот.
Мы были двумя взрослыми людьми со сломанной психикой, данной нам в детстве, которые прошли долгий путь во взрослую жизнь и на каждом шагу сталкивались с проблемами. Поскольку Рейн был прав, когда сказал, что не изменился, некоторые проблемы слишком глубоко укоренились в нас, чтобы их можно было изменить. Но мы могли приспособиться.
— Я люблю тебя, Рейн Марчетти. Ты должен принимать меня такой, какая я есть, так же, как я принимаю тебя, — я искренне улыбнулась ему, когда он кивнул в знак согласия. — Итак, что теперь происходит?
— Сейчас? — он вышел из меня, но продолжал держать в своих объятиях, в его серых глазах блеснули искорки, когда он заявил без тени шутки в голосе. — Теперь… ты возвращаешься в лагерь. Я трахаю тебя до бесчувствия, пока ты не забеременеешь. Потом мы продолжим после того, как у нас будет первый ребенок.
Он пожал плечами, когда мы поднялись наверх, в мою спальню. Когда он опустил меня на кровать, я откинулась на локти, рассматривая его. Он ни в малейшей степени не шутил. Ах, черт. Я отказывалась передавать психическое расстройство невинным детям, как бы сильно мне ни хотелось принять это предложение.
У меня вырвался недоверчивый смешок.
— Ты не можешь говорить серьезно.
— Смертельно серьезно, — он прикрыл рот рукой, пытаясь скрыть уверенную ухмылку, которую я уловила.
Этот мужчина никогда не был идеальным, как и я. Но, с другой стороны, он всегда нравился мне ущербным, грубоватым по краям.
Мы узнали темноту друг друга.
Между нами заговорили даже тишина и безмолвие.
Какой это был крутой поворот сюжета.
Эпилог
Рейн
ТРИ ГОДА СПУСТЯ
— Если кто-нибудь когда-нибудь разобьет сердце нашей дочери, я вырву его из груди и положу к ее ногам в качестве подарка, — объявила Пэрис.
Я изучал ее, отмечая серьезность этих слов.
И все же я знал, что это именно то, чем они были. Просто слова.
Она бы этого не сделала, решив оставаться наивной по отношению к деловой стороне мафиози. Насилие, которое имело место, если только оно не было вызвано необходимостью знать. Я уважал ее решение по этому поводу.
Ее материнские инстинкты сделали ее безумно заботливой с тех пор, как она родила нашу принцессу всего год назад.
Мэдисон Стелла Марчетти. Красивая малышка, с волосами цвета воронова крыла, как у ее матери, и серыми глазами, точно такими же, как у меня.
Во многих отношениях она напоминала мне свою маму, когда та была новорожденной, когда я держал ее на своих подростковых руках.
Мы обнаружили, что ее биполярное расстройство не было наследственным; я знал, что это было то, чего она боялась. Она отказалась от концепции детей из-за своих убеждений. Это было то, из-за чего мы спорили. Но мы проконсультировались со многими профессионалами, которые подтвердили положительные новости.
Это успокоило сверхактивный разум Пэрис. Они доказали, что это не было заложено в ее биологической семье, и иногда для этого не было причин — просто химический дисбаланс в мозге. Я знал, что это непросто. Считалось, что это также сочетание физических, экологических и социальных факторов. К этому нельзя было привязать логику.
Мой ответ? Даже если бы кто-нибудь из детей, которых она родила, вырос с этим диагнозом, Пэрис знала бы, как провести их на каждом этапе пути, поскольку сама прошла через циклы и все еще проходила через циклы. Был шанс, что наши дети унаследовали бы это. С этим нам пришлось бы жить.
Я многому научился, исследуя это, но еще больше — живя бок о бок с этим. Лекарства не существовало. Пожизненное заболевание.
На протяжении многих лет я удерживал Пэрис, когда тьма окутывала ее, душила в объятиях, пытаясь утащить вниз. Когда она вцепилась себе в волосы, раскачиваясь взад-вперед, пытаясь избавиться от голосов и эмоций в своем сознании, которые вели ее по пути, которому я не мог следовать.
Часть меня сломалась, когда она умоляла меня покончить с ее жизнью, прекратить боль, которую она испытывала. Я отказывался отпускать ее, позволить этому захватить и поглотить ее.
Она влюбилась в меня в худшие мои моменты. Я любил и лелеял ее в самые ранимые и слабые моменты.
Я был человеком, который мог достать практически все, но лекарство от психических заболеваний не входило в их число.
— Король. Сокращение от Королевства, — пробормотал я, поглаживая растущий живот моей жены, которая носила нашего сына, которому еще предстояло познакомиться с миром.
До его родов оставалось всего два месяца, а мы еще не договорились об имени.
— Нет.
Она нахмурилась, нежно проводя рукой по моим волосам, когда стояла надо мной, а я опустился на колени у ее ног.
Единственный человек, перед которым я когда-либо преклонил бы колени.
— Да, — настаивал я.
Она фыркнула.
— Если я соглашусь, это будет означать, что я смогу вернуться к работе вскоре после родов без долгих споров.
Двигая челюстью из стороны в сторону, я проигнорировал предложение. Я перебрался на диван, усадив ее к себе на колени. Мои руки скользнули вокруг нее, чтобы придержать живот. Мой сын. Мои пальцы согнулись, когда он пнул. Пэрис издала радостный смешок. Я купался в этом звуке.
Беременность шла ей только на пользу. Я прикусил мочку ее уха, прежде чем провел по ней языком, мои действия вызвали стон, когда она потерлась об меня задницей.
— Прекрати, пока я не уложил тебя на диван, — предупредил я, мой член затвердел.
Протестующе зарычав, она встала со вздохом, уперев руки в бедра, когда мой член прижался к моим штанам. Пэрис выглядела искренне удрученной тем, что мы не могли ей потакать.
— Мы не можем. Люди вот-вот прибудут.
Ах, да, это. Вечеринка по случаю дня рождения. Вечеринка по случаю дня рождения годовалого ребенка. Тот самый ребенок, который в данный момент дремал, не заботясь о том, что у нее начала собираться толпа людей, готовых праздновать.
Я привел себя в порядок, проверяя видеомонитор и видя, что Мэдисон крепко спала.
— Ты можешь отменить, — я пожал плечами. — Мы видим этих людей постоянно. Мэдисон видит их постоянно.
Она всплеснула руками.
— Но это вечеринка по случаю дня рождения! Это совсем другое. К тому же, это ее первый день рождения. Это что-то особенное.
Отметив время, я был разочарован тем фактом, что все будут здесь с минуты на минуту.
— Я позову принцессу, а ты иди вниз.
На ее лице промелькнуло выражение облегчения; она с трудом выносила Мэдисон из-за
