Лорд Беррит сообщал, что в столице – вспышка черной оспы, и категорически запрещал выезжать из дома по любой надобности. Более того, писал, что сам он в данный момент забаррикадировался в городском доме, пьёт травы и каждый день окуривается, но, если что, Ирэн должна позаботиться о лорде Андре и не допустить чужих людей опекунами. Завещание составлено и хранится в трёх экземплярах в надёжных местах.
15
Вот когда леди Ирэн прокляла свою беспечность! Ей казалось, что, сделав прививки жителям замка, ну, по крайней мере – большей части рабочих и солдат, она может жить в безопасности. Не волноваться за себя и детей. Но ведь видела же она при дворе тщательно замазанные на лицах придворных уродливые шрамы и выгнившие рытвины. Видела и на улицах из окна кареты обезображенные лица.
Она давно знала, что оспа никогда не уходит совсем. Болезнь тлеет в домах нищих и вельмож, но иногда даёт сильные вспышки и тогда косит всех не заболевших до сих пор. Стоило бы ей побеспокоиться об отце и брате! Самый большой страх она испытала за мужа, но как раз здесь-то и получила удивительную новость – лорд Стенли перенёс оспу в двадцать с небольшим лет.
— Не помню точно, Ирэн, сколько мне тогда было. Это случилось в тот год, когда пэрами был принят закон о поголовной вариоляции всех солдат и матросов.
— Поголовной?!
Изумлению леди Ирэн не было предела! Слабое знание медицины и, тем более, истории медицины давали ей слишком мало спокойствия. Мысль о том, что Стенли не заболеет, принесла облегчение, но пробудила и любопытство.
— Стенли, я не знала, что прививали всех.
— Знаешь, Ирэн, у меня тогда просто не было денег, чтобы откупиться.
— Откупиться? Зачем?! Это же так важно – перенести болезнь в лёгкой форме!
Лорд Стенли как-то грустно хмыкнул и сказал:
— Не хочу пугать тебя своими рассказами, дорогая. Поверь, это не та история из жизни, которую приятно вспоминать.
Леди Ирэн с трудом подобрала правильные слова, пытаясь убедить мужа, что ей это знать необходимо. Что вовсе не из желания послушать страшную сказку она хочет услышать подробности.
— Хорошо, дорогая. Сейчас я прикажу выставить заставы на дорогах. В замок тоже запрещаю пускать кого-либо! Никаких торговцев! Никаких путников-менестрелей! Ты хорошо поняла меня?
— Конечно, Стенли, я и не собираюсь спорить. Бог даст, нас минует эта вспышка!
Вечером, уложив детей, они сидели в спальне за бокалом вина и разговаривали.
— Каждый, кто смог себе позволить такую трату, просто откупился. Святой отец в селе, где мы стояли, тогда, помнится, грозился проклясть лекаришку. Но лекарь получил приказ из самой столицы, потому и брал столь высокую сумму за риск. Если бы узнали, что он не выполнил приказ, ему бы не поздоровилось. Правда, ему эти деньги не помогли. Он умер через месяц после того, как надрезал мне руку. Себе он сделать такую штуку не рискнул.
— Но как он это делал?
— Он делал надрез на руке – помнишь, у меня шрам вот здесь?
— Да, конечно. Но он такой большой, я думала, что тебе просто вырвало кусок плоти стрелой, ну или там саблей, я не очень в этом разбираюсь.
— Нет, это не сабля и не стрела, Ирэн. К ране лекарь прикладывал монету, смоченную гноем больного. Из руки просто выгнил кусок плоти. Если честно, я выжил только чудом.
— Ужасно! Стенли, но зачем брать гной больных людей? У меня в замке прививку делали гноем больных коров. Это знают многие крестьяне – кто переболел коровьей оспой, человеческой уже не заражается. И ничего не прикладывали к ране, только наносили крошечную каплю гноя. А потом бинтовали и содержали рану в чистоте. От такой прививки можно и умереть!
Лорд Стенли как-то зябко передёрнул плечами, хотя вечер был по-летнему душный, отхлебнул вина, помолчал…
— Многие и умерли тогда. Не на поле боя, не от арбалетной стрелы, не от клинка врага. Из восьмидесяти человек, что позволили это с собой сделать, в живых осталось только сорок шесть человек. Все остальные не пожалели денег и заплатили лекарю за молчание.
— Господи, спаси… Да ваш лекарь – просто убийца!
— Думаю, его бы вздёрнули, если бы он не заболел и не сдох сам. Я потерял тогда своего друга.
Ирэн было до слёз жалко мужа, но первый раз за всё время она подумала, что очнулась в этом мире вовсе не за тем, чтобы править землями и жить в своё удовольствие. Вряд ли Высшие силы интересовала сама Ирэн. Но ведь для чего-то она сюда попала?! Ей казалось, что теперь она знает, для чего.
Разговор с мужем был не из лёгких, но, в конце концов, он, хоть и чувствовал себя неловко, дал добро.
— Пойми, Ирэн… Я просто волнуюсь за тебя, за нас двоих. Что, если его величество снова решит сделать тебя графиней?! Сочтёт наш брак неудачным? А если, не дай Бог, он умрёт сам?!
— Стенли, как ты не понимаешь! Столько людей погибает от болезни! А сколько из них останется уродами на всю жизнь?! И, кроме того, кто тебе сказал, что с этой бумагой к королю поеду я?! Ты мой муж, тебе и отвечать за всё!
— Ирэн! Ты предлагаешь…
— Да! Именно это я и предлагаю! И оставь, пожалуйста, всякие дурацкие доводы, что это вранье и не пристало тебе! Мы будем делать это вместе, я хочу, чтобы ты понял всю разницу в нормальном подходе. И именно ты поедешь и убедишь его величество!
Летние вечера супругов были теперь посвящены описанию правильной вариоляции, тщательной переписи всех, кто прошёл через неё, чтобы иметь доказательства, что они не погибли и живы до сих пор. Подбору выражений для обращения к королю и прочим реверансам. Обсудив, как сделать всё максимально безопасно, порешили следующее – лорд Стенли едет в столицу немедленно.
Если его величество ещё не болен, то лорд должен отдать ему эти бумаги и ждать решения Эдуарда. И сделать ему прививку, если только король согласится. Когда они видели его величество в последний раз, на его лице не было ни одной отметины, так что оспой он всё ещё не болел, судя по всему.
Свежий материал для прививки лорд де Аркур раздобудет в дороге – коровья оспа не такая уж и редкость. А пока лорд Стенли ежевечерне, под присмотром леди Ирэн, тренировался наносить правильные ранки-царапины на молодом поросёнке.
Свин был недоволен и визжал, но, увы, беднягу никто не собирался жалеть. Такова участь подопытных животных. К счастью для поросёнка, судьба была к нему благосклонна – рука лорда-лекаря была точна и ни одна ранка не загноилась. Потому через неделю жертва медицины была отпущена в свой родной свинарник.
— И запомни, как важно приложить лист свежего алоэ, Стенли. И кипятить ткань для повязки. И руки! Обязательно мой с мылом руки! А повязку нужно менять каждый день!
— Ирэн, — лорд уже слегка сердился: — я не слабоумный и запомнил всё с первого раза! А ты повторяешь уже десятый! И да, дорогая, я помню, что начать следует с лорда Беррита!
