взрыв, от дальних восточных стен повалил дым. Лицо Джесмин перекосилось от звука.
— Иди, — сказала я. — Со мной пока все будет в порядке.
— Найдите меня, когда я вам понадоблюсь, — быстро сказала она. — Не полагайтесь на то, что он защитит вас, Ваше Высочество. У него есть свои угрозы и слабости. У вас тоже есть зубы. Ваши зубы острее, чем его. Просто скажите нам, когда кусать, и мы будем сражаться за вас, и только за вас.
Еще один взрыв. Еще одна вспышка света вдалеке.
И Джесмин не дала мне времени сказать ей что-то еще, прежде чем исчезла в ночи, взбираясь на стены замка с легкостью вампира, имеющего многовековой опыт проскальзывания в запертые окна влиятельных людей.
Глава
56
На следующий день с наступлением темноты меня сопроводили в тронный зал. Я услышала, как дверь щелкнула четыре раза, прежде чем открылась. Там стоял Райн, рядом с ним Кейрис.
— Четыре замка? — сказала я, когда мы шли по коридорам. Кайрис шел далеко позади. Я подумала, стоит ли ожидать, что он всегда будет идти рядом с нами. — Как лестно.
— Мне лучше знать, что нельзя недооценивать тебя.
— Куда мы идем?
Он странно посмотрел на меня, как будто это был очевидный вопрос.
— Выполнять свои обязанности, конечно же.
— Почему? Разве я не твоя пленница?
Еще один странный взгляд — этот я не могла расшифровать.
— Ты не моя пленница, — сказал он. — Ты моя королева.
Я выросла в этом дворце. Я знала каждую трещину. Я пробиралась по каждому тайному коридору в светлое время суток, когда никто не мог меня потревожить. Но теперь все было по-другому. Новые лица в коридоре. Картины сорваны со стен. Лицо моего отца было изрезано и изуродовано, как и при жизни.
Райн привел меня в тронный зал. Здесь было так много людей. Все ришанцы. Все они смотрели на меня с крайним отвращением. Я знала, что такое войти в комнату и знать, что все там хотят меня убить. Вот что значит быть добычей в мире хищников.
Но здесь все было по-другому.
Эти люди хотели убить меня не потому, что я была слаба, а потому, что я была сильна.
Райн отлучился, чтобы поговорить с Кетурой, которая бросила на меня настороженный взгляд, когда я повернулась к ней спиной. Я прошла через эту знакомую и одновременно незнакомую комнату. Я проходила через нее, пока не добралась до двойных дверей, выходящих в бальный зал.
Все картины, изображающие легенды и королевскую власть хиаджей, были уничтожены и разбиты вдребезги о мраморный пол.
Осталась только одна картина, та маленькая картина, которой я всегда так восхищалась: ришанский мужчина, падающий, тянущийся к спасителю, который не протягивает руку в ответ.
— Я так рад, что у нас есть возможность снова работать вместе.
Волоски встали дыбом на моей шее. До меня донесся запах табачного дыма. Я повернулась и увидела Септимуса, прислонившегося к противоположному дверному косяку.
Сегодня мне не хотелось играть.
— Работать вместе, — сказала я. — Какой вежливый способ говорить о расправе над королевством.
— Расправа? Это грубо.
— Это то, чего ты хочешь, не так ли? Похоже на то, судя по тому, что я видела.
Он выдохнул клубок дыма.
— Тогда ты не видишь ничего особенного, не так ли? Возможно, те же самые побуждения, которые движут моим народом, толкают тебя на убийства в твоих человеческих трущобах. В конце концов, твой народ был не единственным, кого использовали в качестве пешек в маленьких играх нашей богини.
Я не знала, что на это ответить, потому что что-то в этом пристальном взгляде, полном гнева, который ему в основном удавалось скрывать, напомнило мне о том первом испытании, о выражении ужаса на лице участника из числа Кроворожденных, когда он понял, что сражается с монстрами, которые когда-то были его народом. И люди, и Кроворожденные были использованы и выброшены.
— Ты также без колебаний использовал Анжелику в качестве пешки.
— Анжелика была моим хорошим другом, и жертва, которую она принесла ради своего королевства, будет жить гораздо дольше, чем она сама.
— Откуда ты знал, что это сработает? — Спросила я прямо.
— Не понимаю, о чем ты.
— Райн заключил с тобой сделку — поддался на твой шантаж, чтобы спасти меня. Но чтобы он выполнил свою часть, он должен был выиграть Кеджари. Почему ты думал, что он убил бы меня после того, как спас?
Септимус ухмыльнулся. Выдохнул дым.
— Я и не думал. Я знаю, что он романтик.
Я сохраняла спокойное выражение лица, но не понимала этого ответа.
Он усмехнулся и выпрямился.
— Я говорил тебе, что не делаю ставок, которые могу проиграть. И каждая ставка, которую я сделал на тебя, была выигрышной, голубка.
Он предложил мне пачку с сигариллы. Я покачала головой.
— Надеюсь, ты найдешь в своем сердце силы назвать меня другом, — сказал он, убирая пачку в карман. — Ты можешь обнаружить, что у нас больше общего, чем ты думаешь. Мы единственные здесь, кто знает, каково это — бороться со временем. Это многое значит в этом мире, не так ли?
Он неторопливо удалился, не сказав больше ни слова, как раз вовремя, ведь Райн вернулся ко мне. Он настороженно наблюдал за удаляющейся фигурой Септимуса.
— Что это было?
— Ничего.
Райн выглядел неубежденным. Он взял меня за руку. Я напряглась и отстранилась, но последовала за ним, пока он шел.
— Что теперь? — сказала я.
Он провел меня в бальный зал. Справа от нас, из окон от пола до потолка, открывалась картина Сивринажа, купола и шпили сверкали под усыпанным звездами небом. Ночь была еще туманной от дыма и белой от огня, яркий перевернутый солнечный свет разливался по мраморному полу бального зала.
— Хороший вопрос, — сказал Райн. — Похоже, нам придется строить королевство.
На первый взгляд, в его голосе звучали нотки легкомысленной шутки. Но это мало скрывало откровенный страх, скрывавшийся под ним.
Я тоже боюсь.
Боюсь врагов за этими стенами и внутри них. Врагов, которые окружают Райна, и тех, что окружают меня. Союзников, готовых предать нас обоих.
Боюсь огня, пожирающего королевство, которое вырастило меня, и бесчисленных невинных людей, которые окажутся в его плену.
Боюсь опасностей будущего и тайн прошлого.
Райн взял меня за руку.
И на этот раз я позволила ему.
Наши глаза встретились в один и тот же миг, объединенные нашим взаимным
