Этого нет. Тебя нет… Ты мёртв.
– Да, – кивнул Гасси, вздыхая. – Это так, но… Ты ведь знаешь, что души умерших попадают сюда? В Стужу.
– Это всё бред, – выдавила я. – Это… бредни служителей, это…
– Я, как и ты, сомневался. – Теперь он улыбался – спокойно и печально. – Ты ведь знаешь, я никогда не верил в такие вещи, но… пришлось поверить. Сорта. Я рад, что снова вижу тебя. Но ведь ты жива?
«Эрик, помоги мне, прошу. Кого видишь ты?»
– Он не ответит, – произнёс Гасси, внимательно наблюдавший за мной. – Здесь каждый сам по себе.
– Откуда ты…
– Здесь всё работает по-другому. Стужа… здесь она имеет большую власть. Большую, чем где бы то ни было… Сорта. Прошу, послушай меня. Если пойдёшь дальше – погибнешь.
Голова кружилась. Во рту появился противный железный привкус, и воздух вокруг продолжал гореть. Меня трясло, и выносить это становилось всё труднее.
– Дай пройти, – прохрипела я, с усилием делая ещё один крохотный шаг. – Дай мне…
– Поверни назад, Сорта, – сказал мёртвый Гасси с твёрдостью, какой никогда не было у него живого. – Ты должна вернуться невредимой. Обещай мне. Обещай мне.
– Тебя нет, – прошептала я, но голова кружилась, и я вовсе не была в этом так уж уверена. – Ты, как тот мертвец… просто…
– Это не так. Дай руку… пожалуйста. Не бойся.
Словно помимо воли, я вытянула вперёд дрожащие пальцы и ощутила крепкое пожатие.
Тёплое.
– Видишь? Я здесь.
Но я ещё боролась.
– Ты сам сказал, что твоя душа… что души…
– Здесь всё работает иначе, – сказал он терпеливо, будто я вернулась во времена детства и он снова объяснял мне сложный чертёж в одной из книг госпожи Торре. – Если останешься здесь, поймёшь… но нельзя, чтобы ты здесь осталась, Сорта. Ты должна жить. Уходи. Но сначала… – Я взглянула ему в глаза. В них было столько тоски, что у меня перехватило дыхание. – Как бабушка? Мама? Улли? Они здоровы?
Я всхлипнула, пошатнулась – и тут же зашипела от боли, вскрикнула. Левая рука коснулась стены – и теперь кожу жгло, жгло так сильно, будто я задела горящие угли.
– Прости, – прошептал Гасси. – Зря я начал… тебе лучше идти. Скорее. Я скажу куда…
Он сделал ещё шаг – и теперь стоял ко мне вплотную. Я могла разглядеть каждую веснушку на его лице. Теперь он едва доставал мне до груди – а в моих воспоминаниях это он был выше меня.
Гасси улыбнулся – робко, как будто извиняясь за что-то.
– Сорта… не мучай себя. Я знаю, ты думаешь, то виновата передо мной…
– Замолчи! Хватит!
– …но ты ни в чём не виновата. Я сам принял решение. Я был уверен, что…
– Замолчи… Замолчи… – Меня била крупная дрожь, маска на лице промокла от пота, и я с великим трудом поборола искушение сорвать её с лица. – Скажи… Скажи мне, и я уйду…
– Конечно, – сказал он. – Что хочешь.
– Скажи… Как зовут твоего отца?
Он дрогнул – всего на мгновение, но этого было достаточно.
– С дороги! – Подбирать нож не было времени, и я с силой толкнула его в грудь, рванувшись вперёд.
– Сорта! Сорта… Пожалуйста, вернись… вернись…
На бегу я зажала уши, чтобы не слышать.
Господин Торре умер, когда мы оба были совсем маленькими – и Гасси никогда не говорил о нём.
Я не знала его имени – и морок тоже не знал.
И всё же моя душа билась и рвалась под согнутой от боли левой рукой.
Ещё один поворот – на сей раз дорогу мне заступили сразу две тёмные тени.
На их лица упал голубой свет.
Бледные… мертвенно-бледные лица.
Иле. Вильна.
После Гасси я думала, что готова ко всему… Но к этому нельзя было подготовиться.
– Сорта! – закричала Иле. – Сорта! Не уходи! Не бросай нас!
– Тут темно, – сказала Вильна тихо. – Так темно и страшно…
– Нет! – Я закричала, потому что Эрик Стром не слышал меня, потому что никто, даже Мир и Душа, не слышал меня здесь, в этом чудовищном, гиблом месте.
Я бежала, скользя и падая, изгибаясь, чтобы избежать нового прикосновения к раскалённым стенам. Мне снова следовало бы поблагодарить за это своё тело, помнившее прежнюю боль, – рассудок уже не был ему помощником.
И я плакала – мембрана промокла от слёз, но я больше не думала о том, как буду возвращаться, и сорвала её с лица.
Дороги назад не было – мир вокруг горел, и голоса мёртвых – к ним присоединился тонкий, нежный голосок Миссе – заполняли меня целиком.
– Я была тебе в тягость, – сказала Миссе, преграждая мне путь. Она была одета в лёгкое – слишком, слишком лёгкое для Стужи – платье, и под ним хорошо был заметён округлившийся живот. Поймав мой взгляд, она грустно улыбнулась:
– Ему придётся родиться здесь, среди вечного холода и темноты… Думаю, после этого я буду свободна. Но ребёнок… Мой малыш… Как думаешь, Сорта, будет ли у него тело – или только одна душа? Кто покажет ему путь к выходу? Я не смогу его найти… – По её лицу заструились слёзы. – Я недостаточно хороший препаратор… но ты!
– Уйди из дороги! – закричала я и, не помня себя, замахнулась. – Это не ты! Ты тень!
Миссе покачала головой.
– Ты меня не ударишь. Ты передо мной в долгу. Сорта… ты должна остаться здесь. Должна показать ему путь…
– Я ничего тебе не должна. Я пыталась помочь… Я…
«Эрик».
– Ты и мне пыталась помочь, – прошелестела тень моей матери, отделившись от стены. – Ты хорошая девочка, Иде… Но всегда – недостаточно…
Дрожа, я смотрела ей прямо в лицо, глубоко вдыхая разреженный воздух. Я говорила себе, что это не она. Повторяла, что не должна её слушать, что должна сделать ещё один шаг…
Но не могла отказаться от искушения. Увидеть её, свою мать. Услышать её голос.
Я остановилась.
Стены казались раскалёнными добела, и воздух будто горел. Я закашлялась, прижала к лицу рукав. В мембране было жарче, но она защитила бы меня от тяжёлого запаха гари, заполнявшего коридор. Я уронила её – и ни за что не сделала бы и шагу назад, чтобы попытаться отыскать. Запасная лежала в сумке, но коридор был слишком узок, чтобы стаскивать её с плеча.
– Пожалуйста, вернись, – мягко сказала мне мама. – Смотри, там, в коридоре, всё уже горит… Я видела это уже не раз… Ещё немного, и ты не сможешь вернуться. Кто тогда позаботиться о Ласси и Аде? Ты готова пожертвовать собой… забыть о них. Я не думала, что ты можешь
