с патрульными, и на всякий случай убрали их по дальше.
– Вот именно. – Петр снова обратился к Курочкину. – Когда у тебя заканчивается дежурство?
– Уже закончилось.
– Отлично. Выполнишь одну мою просьбу?
– Попробую.
– Вот тебе визитка нашего начальника, ну, того полковника. Ты помнишь.
– Чей внедорожник заминировали?
– Его самого. Так вот, позвони по этому номеру, и сообщи ему все, что с нами произошло.
– А также о том, как вас отозвали с патрулирования. – Добавил Паромов.
– Сделаю. – Пообещал полицейский пряча визитку.
– Спасибо тебе Костя, ты настоящий мужик.
– Да ладно. – Сконфузился Курочкин, и чтобы скрыть проступивший на щеках румянец быстро зашагал к выходу.
– Краснеет как девушка. – Улыбнулся Паромов.
– Слава ты отстал от жизни. Сейчас в полицию только таких и берут. При нем, на улице, кто-нибудь матом ругнется, а он глазки потупит, засмущается, покраснеет, и до того растеряется, что даже не будет знать куда дубинку деть. И ругнувшемуся, за свои слова, так стыдно делается, что он сам себя этой дубинкой изобьет, наручники на себя оденет, ну и для верности, пару раз мордой об асфальт ткнется. Вот посмотришь лет этак через пять, благодаря нашей скромной полиции, мы будем разговаривать исключительно языком Пушкина и Толстого.
– Петя угомонись. Сядь рядом, а лучше ляг. Как говориться расслабься, и получи удовольствие.
– Да, ты прав. Сейчас нам остается только надеяться, что этот пацан не подведет, и ждать. Не громить же, в самом деле, отдел полиции. – Согласился Бочкарев.
В полудреме, и ожидании пролетел остаток дня. За ним пришел вечер. Стрелки часов зажгли на небосклоне звезды, а в камере свет. За все это время лишь один раз за дверями мелькнула толстая, ухмыляющаяся физиономия капитана. Наступила ночь. Вдруг во входную, железную дверь постучали. Грохот поднял не только дежурного, но и сидящих в камере.
– Кто? – Сонно спросил полицейский.
– Это я, Курочкин. Открой.
– Костя? Что тебе не спиться в два часа ночи? – Недовольно проворчал дежурный подходя к двери.
– Забыл кое-что. Открой, я на секундочку.
Вслед за щелчком замка послышалось приглушенное падение человеческого тела.
– Романов собственной персоной. – Сладко потянулся Бочкарев. – Узнаю его подчерк.
Через полминуты у решетки стояли Владимирович и Курочкин.
– Вы в порядке? – Спросил полковник пока Костя возился с замком.
– Как на курорте. Отдохнули, выспались, теперь вот только пожрать бы. – Отозвался Петр.
– Быстро на выход. – Не обращая внимания на его слова скомандовал Романов. – На парковке стоит моя машина, прыгайте в неё, а я вас догоню.
Проходя по коридору Паромов обернулся, и заметил, как полковник с Курочкиным скрылись в кабинете капитана.
Ждать парням пришлось действительно не долго. Минуты через две Владимирович в сопровождении все того же молодого полицейского вышел из отделения. Перед тем как сесть за руль полковник открыл заднюю дверь, и бросил на колени Вячеславу тоненькую папку, а затем повернулся к Курочкину.
– Спасибо за помощь. Ты сегодня очень много для нас сделал. О действиях вашего капитана я доложу в вашу службу собственной безопасности, а также полковнику Мурашко. Так что бояться тебе нечего, но рапорт я бы на твоем месте подал. Мою визитку не потерял?
– Нет.
– Хорошо. возникнут проблемы – звони. Всегда буду рад помочь. А теперь ступай домой.
Курочкин в нерешительности замялся, отводя глаза от протянутой руки. Наконец, собравшись с духом, поднял голову, и посмотрел Романову в глаза: – Товарищ полковник возьмите меня к себе. Я многое умею. Знаю саперное дело, быстро бегаю, могу следить, могу сутками обходиться без еды и воды, да и вообще. Возьмите, не пожалеете.
Владимирович даже опешил от такой просьбы. Он растерянно посмотрел на сидящих в машине ребят, и ему на выручку пришел Паромов. Опустив стекло, он подозвал полицейского к себе.
– Сколько языков знаешь?
– Два. Русский и Белорусский.
– Понятно. А сколько выбиваешь, ну скажем, из пистолета?
– 25 из 30.
– А из автомата?
– Не знаю.
– Значит так. Выучишь еще три языка английский, испанский, и китайский. Научишься выбивать 98 из 100 из любого вида оружия, получишь КМС по кикбоксингу, и тогда с распростертыми объятиями мы ждем тебя в своей команде. Да, Владимирович?
– Конечно, возьму с радостью. – Улыбнулся Романов пожимая руку Курочкина. – А теперь беги домой. О том, что здесь произошло ты ничего не знаешь.
– А как же дежурный?
– Он ничего не вспомнит.
Парень с восхищением посмотрел на Романова
– Я обязательно сделаю все как мне сказал этот…
– Слава. – Подсказал ему Бочкарев.
– Вот он, да.
– Не сомневаемся. –Заверил его Петр. – Но хочу по секрету сказать – сутками не жрать у нас совсем не обязательно.
– Все, поехали. – Скомандовал полковник, заводя двигатель.
– Слава, а зачем ему учить китайский? – Спросил Бочкарев, когда довольная физиономия Курочкина скрылась за поворотом.
– Для общего развития. Владимирович, что это за папка?
– Ваше дело, раздолбаи. Это же надо так подставиться. – Друзей спасло то, что полковник вел машину, поэтому весь свой гнев он выплеснул в лобовое стекло, и зеркало. – Что за непрофессионализм, что за дилетантство! Как вы смогли угодить в такую примитивную ловушку? Мне становится стыдно, когда я думаю о том, что лучшие люди нашей страны, агенты спецотдела попались на такой глупости. И кому!? Ментам! Смех. Вам в детском саду нужно работать, попы младенцам подтирать, а не сотрудниками ГРУ.
Молча подождав пока полковничий гнев вылетит в открытую форточку Бочкарев, словно не было только что разноса, спросил: – Владимирович, а у Вас дома что-нибудь перекусить есть? А то мы со Славой целый день одним воздухом питаемся.
– Найдется. – Уже спокойно ответил полковник.
– Вот и чудненько. – Сладко потянулся Петр, и скосив глаза на дремавшего рядом Паромова тоже принял позу по удобнее. – Если Вы и дальше собираетесь нас честить делайте это по тише. Спать охота.
Всю оставшуюся дорогу Романов то и дело поглядывал в зеркало на сопящих за спиной сотрудников, и на его лице светилась отеческая улыбка.
По приезде полковник первым делом достал все, что было из холодильника, накрыл стол, заварил кофе, и только когда Паромов с Бочкаревым уничтожили последний бутерброд, приступил к делу.
– Значит так, господа. Пока вы находились в «обезьяннике» я тут кое-что раскопал. Прилет профессора мы прохлопали – это факт.
– Возражаю. – Поднял, как в школе, руку Бочкарев. – Он мог и не прилететь сегодня т.е. вчера.
– Самолет из Женевы приземлился через два часа после Славиного. Аккурат в момент вашей заварушки. В списках, прилетевших фамилии Доулас нет.
– Было бы верхом глупости если бы была. – Отозвался Паромов.
– Но меня привлек некий Эргисон. Что-то мне подсказывает, что это именно тот кого мы ждем.
– Значит специалист по Громову уже
