Ознакомительная версия. Доступно 26 страниц из 130
готовностью отзываются на его слова и переходят к действиям: захватывают и сжигают два полицейских уазика, избив самих полицейских и похитив их табельное оружие; затем нападают на прибывшую к горящим уазикам пожарную машину. Бросаются избивать полицейского, дежурящего у входа в мэрию, – депутат от партии «Наследие» Армен Мартиросян, вставший на его защиту, получает ножевое ранение. Словом, несколько тысяч отнюдь не мирных человек буянят в центре столицы Армении, и единственный, кто еще может попытаться остановить вакханалию, – это Тер-Петросян.
Однако Тер-Петросян останавливать никого не собирался. Он не принял даже Католикоса, приехавшего к нему домой с миротворческой миссией. Перед тем как направиться туда, Католикос позвонил мне и сказал, что сильно обеспокоен происходящим, хочет встретиться с Тер-Петросяном и поговорить с ним о том, как можно успокоить ситуацию. Я обрадовался этому предложению, но усомнился, что Тер-Петросян готов к подобному разговору: «Он уже провозгласил себя президентом и требует президентский дворец! Что тут обсуждать!»
Позднее Тер-Петросян пытался найти себе оправдания, утверждая, что находился под домашним арестом. Это было неправдой, его никто не арестовывал. Да, утром, когда на Театральной площади проводилась операция по досмотру палаточного городка и произошло столкновение с полицией, охрана, ответственная за безопасность экс-президента, увезла его домой. Но насильно его там никто не удерживал, и он в любой момент мог оттуда выехать. На площади перед мэрией Тер-Петросян отсутствовал по собственному решению. Вероятнее всего, он просто побоялся попасть в непростую ситуацию: на площади уже жгли машины и строили баррикады. Поехав туда, экс-президент оказался бы перед выбором: либо найти способ успокоить людей, либо возглавить агрессивную толпу и тем самым взять на себя ответственность за массовые беспорядки и противостояние с полицией. Успокаивать людей не входило в его планы, но и возглавлять бунт он не стремился. Поэтому версия домашнего ареста стала наиболее удобной. Вроде бы «рвался к своим сторонникам… но не смог – не пустили». Давать распоряжения по телефону из дома было куда безопаснее.
Еще раз подчеркну: Тер-Петросян пользовался полной свободой и мог идти куда угодно, но – без охраны. Президент имеет право на охрану, это предусмотрено законом, но охрана – это офицеры с оружием. Должны ли они охранять того, кто нарушает закон, и таким образом способствовать преступлению и становиться его соучастниками? А экс-президент прямо нарушал закон, организовывая несанкционированные митинги и провозглашая себя избранным президентом! Поэтому ему было сказано, что офицеры не пойдут на незаконные сборища, где возможно противостояние с полицией.
Дальше события разворачивались очень быстро. Доклады, которые я регулярно получал от руководителей службы безопасности и полиции, становились все более противоречивыми. К четырем часам дня стало очевидно, что полиция явно не справляется, ситуация выходит из-под контроля и для ее разрешения потребуются радикальные меры. Я впервые подумал, что, возможно, придется вводить чрезвычайное положение, и, чтобы быть готовым к наихудшему сценарию, поручил подготовить проект соответствующего указа. По Конституции чрезвычайное положение мог ввести президент по согласованию с председателем парламента и премьер-министром. Я сразу поставил в известность Тиграна Торосяна, спикера парламента, и Сержа Саргсяна о возможном введении ЧП, если ситуацию не удастся взять под контроль, и поручил предупредить правоохранительные органы.
К вечеру площадь перед мэрией больше напоминала лагерь вооруженных повстанцев, нежели собрание мирных борцов за идею. Счет сожженных машин шел уже на десятки. Ораторы в своих воинственных выступлениях призывали народ к восстанию. Демонстранты продолжали перекрывать подъезды к площади, переворачивали уличные скамейки, возводили баррикады. Вооружались металлическими прутьями, разломав всю ограду Кировского садика и собрав арматуру с ближайших строек, выкорчевывали тротуарные плитки – запасались камнями. Окружили мэрию, били стекла в здании.
Когда внутренние войска, используя щиты и дубинки, попытались оттеснить собравшуюся толпу от мэрии, чтобы освободить заблокированный вход, они встретили яростное сопротивление. Митингующие были вооружены не только трубами и арматурой: когда разгоряченная толпа, подстрекаемая призывами своих лидеров, бросилась на оцепление, в полицейских полетели гранаты, взрывные устройства и «коктейли Молотова».
Взрывом одной из гранат был смертельно ранен капитан внутренних войск. Атакующие прорвали полицейский кордон, и все смешалось: полиция, внутренние войска, демонстранты. Зазвучали выстрелы, и в этом хаосе было уже не разобрать, кто в кого стрелял, кто нападал, кто оборонялся. Полиция отступала, неуправляемая толпа двинулась дальше по улице, продолжая бесчинствовать. Демонстранты били стекла, переворачивали, обливали бензином и поджигали припаркованные автомобили. Со случайно проезжающими мимо машинами граждан поступали точно так же – останавливали, окружали, водителя и пассажиров выволакивали на дорогу, машину переворачивали и устраивали из нее костер. Изувечили и сожгли еще несколько полицейских УАЗов, машин скорой помощи. Часть людей бросилась громить магазины: из продуктовых ящиками тащили спиртное, мародерствовали в торговых центрах – выносили шмотки, обувь– все, что попадалось под руку.
Дальше ждать было просто недопустимо. Я еще раз созвонился с Тиграном и Сержем и, получив их согласие, подписал уже готовый указ о введении чрезвычайного положения в Ереване сроком на двадцать дней. Обязанность обеспечивать режим была возложена на полицию и министерство обороны. Я сразу же выступил с обращением к народу и провел пресс-конференцию.
Беспорядки продолжались примерно до двух часов ночи…
Рано утром я побывал на площади и примыкающей к ней улице, где происходили столкновения. Картина была удручающая. Еще стояли неразобранные баррикады, везде виднелись груды камней, разбитые и искореженные автобусы, обгоревшие останки машин. Под ногами хрустели осколки выбитых окон и витрин. Валялись пустые бутылки из-под пива, вина, водки, награбленных в магазинах. Прямо перед мэрией на тротуаре лежали тела двух мужчин, один шевелился – оказалось, пьяные в стельку бомжи.
Оттуда сразу же поехал в военный госпиталь, где лежали несколько десятков раненых военнослужащих. Это были совсем молодые ребята, большинство – солдаты срочной службы, в основном с осколочными ранениями. Я провел с ними больше часа, расспрашивая о вчерашних событиях. Я хотел увидеть случившееся их глазами, услышать, что они об этом думают. Ребята говорили, что не ожидали нападения, жестокость толпы их поразила, они не понимали, как такое могло случиться.
Расследование и причины трагедии
Всего в результате массовых беспорядков в Ереване погибло десять человек, двое из которых – полицейские, а всего пострадало более ста тридцати человек. Толпа сожгла и превратила в груду искореженного металла более девяноста транспортных средств, из них сорок шесть принадлежащих полиции, двадцать семь единиц общественного транспорта и девятнадцать – личных автомобилей граждан. Двенадцать магазинов были полностью разграблены.
Уже в ходе следствия стали понятны детали: основное столкновение, в ходе которого погибли люди, произошло на том самом участке возле мэрии, где толпа бросилась на полицию и, пробив полицейский кордон, пошла вверх по улице, круша все на своем
Ознакомительная версия. Доступно 26 страниц из 130