Оставалось только довериться чувствам, которые уродливо кривились и плавились. Совсем под стать лицам двух братьев.
Он сказал: для всех. И я пустила песню метаться по залу. Но внутри меня бушевала своя буря, и вот эти волны уже некуда было деть. Только ждать, пока силы иссякнут.
Нет-нет, я больше не проснусь…
Петер продолжил свой неспешный путь по кругу. Даже демонстративно сложил руки на груди. И не смотрел уже ни на кого из нас. Вообще не смотрел: когда оказался ко мне лицом, я увидела, что его веки плотно сомкнуты.
Хотя, если вспомнить предыдущие фокусы, удивляться не приходиться. Да, такие волны не предназначены конкретно для сбора информации, больше для переноса, но отражения все равно возникают. И видимо, рыцарю их вполне достаточно. Может статься, что за закрытыми глазами сейчас вовсе не темнота, прорезанная всполохами, а сияющий белый день. Пространство, залитое ярчайшим светом, от которого не спрятаться.
Понимал ли это его брат, не знаю. Но все ещё на что-то рассчитывал. И даже попробовал огрызнуться:
– Я просто не стану открываться, и ты не сможешь…
Ответа не последовало. Никакущего. Клоун счел это обнадеживающим знаком и дернулся в сторону двери, но невидимая глазу сила тут же толкнула его назад, возвращая в исходную позицию.
– Я не стану отвечать!
Наверное, истерика у него началась уже давно, может, с самого начала представления, которое устроил Петер, но сейчас она окончательно вырвалась наружу.
– Хочешь выйти из всего этого чистеньким? Не дождешься!
Вот же тварь. Хотя да, тоже тактика. Представить себя невинной жертвой. Видимо, хорошо знакомая и не раз испробованная.
– Думаешь, мне нужны твои ответы? Я их сымитирую. И подпишусь, точно как ты. Улавливаешь?
О да, он все уловил. Так точно, что даже лицо, наконец-то, перестало двигаться.
– Все, что ты можешь, это дать бой. Но выложиться придется по полной. Понимаешь, что это значит?
– Ты сошел с ума…
– Возможно. Хорошо, что идти пришлось недалеко, - улыбнулся Петер, обнажая зубы.
Ангел, ты упал к моим ногам…
Силы явно были неравны. Нет, не так. Были просто чудовищно несоразмерны. Потому что рыцарь, как он сам сказал, знал свои пределы. Только вот простирались они не вширь, а вглубь. Туда, куда он пускал или не пускал песни. И песенниц.
Та самая пропасть. Я почти не успела в ней побывать, так, падала вниз несколько секунд, не больше, но зато ясно видела: дна нет. Есть лишь бездна, для приличия прикрытая клочками тумана. Очень-очень редкого. И странно похожего на облачка пара, которые вырываются изо рта, когда говоришь на холодном воздухе. Или… поешь.
В голове закрутились фрагменты воспоминаний. О всем, что мы успели поделать вместе. И пазл вдруг сложился. Повернувшись ко мне неприглядной и очень печальной стороной.
Песни ведь и составляют собой тот туман. Песни, прошедшие сквозь плоть и дух рыцаря, запечатлевшие и хранящие его образ. Чем их больше, тем плотнее покровы, удерживающие от падения его самого. И тем больше у него сил.
Только у парня по имени Петер, считай, нет никаких запасов. Даже гончего он убил, задействовав частичку меня. Но прямо сейчас…
– Тебе так нравится твоя дурь? Хорошо. С ней и останешься. Надеюсь, вам будет нескучно вдвоем.
Время разговоров вышло. Наступило время действий.
Мой голос, в итоге, слышат лишь небеса…
Я не могла заставить себя следить за ударами. Потому что уже знала: каждый из них рвет на части и самого рыцаря тоже. Раньше его, чем противника.
Клоун упал быстро. И больше не огрызался. Только бессвязно скулил. Наверное, потому, что один из ударов явно свернул ему челюсть.
Петер бил методично. Размеренно. Словно заодно тренируясь и поверяя самодеятельную теорию практикой. Выглядело отвратительно. Как избиение младенцев. И хотя я прекрасно помнила всю предысторию, а о некоторых подробностях предпочитала даже не пытаться догадываться, к горлу все равно подступала тошнота. Правда, не того свойства, которое помешало бы мне допеть.
Конец любым надеждам…
То, что осталось лежать на полу, внешне ещё напоминало собой человека, но в песенном фоне больше походило на фарш. Наверное, примерно так же клоун должен был себя ощущать, если бы сохранял сознание. И будет, конечно. Потом. Когда очнется.
Петер постоял на месте, то ли о чем-то думая, то ли прощаясь со звоном песни, а потом пошел к выходу. Мимо песенницы, прячущейся под стулом. Мимо брата. Мимо меня. Открыл дверь и, только уже переступая порог, сказал кому-то:
– Мы закончили.
А я осталась стоять посреди зала.
Кажется, потом из коридора донесся звук падения, но в этот же момент через дверной проем скользнула хозяйка дома, ухватила меня за локоть и потащила к другому углу зала со словами:
– Я провожу вас.
Этот коридор был другим. Без отделки и винтажных акцентов: просто крашеные голые стены. И унылые лампы родом из ближайшего хозяйственного магазина. Но идти пришлось долго. Достаточно долго для того, чтобы в голове снова начали появляться вопросы. Да и вообще, связные мысли.
В конце пути нас ждала дверь. Самая обычная. Без затейливых филенок и прочих напоминаний о домашнем уюте. А за ней…
Типичный проулок. Со змеями пожарным лестниц на стенах, черными ходами и вереницами мусорных баков. Узкий тоннель на пару сотен футов, выводящий к свету большого города.
– Как вы?
Я подумала и констатировала:
– Выживу.
Девчонка хмыкнула. Правда, скорее сочувственно, признавая:
– Он очень требовательный.
О да. Только, увы, не к другим. Других он принимает такими, какими они сами хотят ему показаться. И тут я сглупила. Потому что могла быть с рыцарем, какой угодно, но выбрала ту маску, под которой удобнее. А он не стал её срывать. Просто согласился. Мол, как пожелаете, мэм.
А теперь он ушел и…
– И что дальше?
Девчонка рассеянно улыбнулась и процитировала:
– Как неисповедимы пути Господни, так непостижимы деяния длани Его. Ибо пока длится промысел божий, никто не в силах предугадать, что несут сии персты, погибель или благословение.
Мутные, как любая священная книга, строки мне ни о чем не сказали, но как-то успокоили, что ли. Чуть-чуть.
– Это из Писания?
– Единственная книга, которую Кайл знает наизусть, это Кодекс гроссмейстера, - вздохнула девчонка. – И к концу контракта, чувствую, я тоже его выучу.
Контракт, да. Партнерские отношения. У нас с Петером ведь тоже было что-то похожее. Только без текста. С одними подписями на чистом листе.
– А вы как? Возьмете отпуск или снова окунетесь в работу? Впрочем, можете и вовсе уйти на покой. С такими-то бонусами!
Я снова почувствовала, что дурею. Но
