Лир.
Вернулся взглядом к первому старейшине, главному.
— Что же, вы сказали. Так давайте, спустите сюда ваш нефрит. Давайте я пройду проверку, и мы узнаем, преступник я или нет. Или вы надеетесь, что все, кто смотрит на нас и слушают нас, поверят вам на слово?
— Ты так смел лишь потому, что знаешь, существуют способы обойти проверку. Неужели ты думаешь, я поверю, что, подняв тебя так высоко, Орден не позаботился об этом?
— Ха-ха-ха!
Мой весёлый хохот формация усилила и разнесла на всю Арену так же, как и голос. Отсмеявшись, я вскинул руки:
— Вы слышали? Старейшина Гарой обвиняет Орден в том, что тот нарушает законы Пояса и свои собственные правила. Орден принимает к себе всех желающих, но лишь с одним ограничением — этот человек не должен быть преступником. Старейшина, давай повтори ещё раз — вы трое утверждаете, что Орден нарушил свой закон и замаскировал мою силу?
На старейшине сейчас наверняка скрестились взгляды половины трибун Арены, остальные, я думаю, глядели на меня. Я же глядел на трибуну высоких гостей и заметил, как по губам Лира скользнула улыбка. Неужели он понял, к чему я веду? Жаль, мне хотелось щёлкнуть старикашек по носу.
К удивлению, Лир остался на месте, ничего не сказал, его губы не шевельнулись. Выходит, он Предводитель и предупредил старейшин не вслух? Впрочем, не стоило в этом и сомневаться, он был силён уже тогда, когда мы впервые встретились.
Ладно, я сумею уязвить Гарой и другим, мы ещё не закончили наш спор.
Помедлив, я с насмешкой протянул:
— Что и треб…
Старейшина гневно оборвал меня:
— Утверждаю!
Я не поверил своим ушам. Что? Да ладно?
Я ощутил, как мои губы растягиваются в оскале:
— Жители земель Ордена, гости турнира, вы это слышали? Клянусь, я всегда верил, что Гарой справедливы и честны, я уверял себя в этом раз за разом, но сегодняшний день окончательно сломал всё моё доверие и уважение к ним. Старейшина Гарой утверждает, что Предводитель Ордена внёс в меня свою силу, чтобы исказить духовный отпечаток и принять в Академию, обманув проверку Гарой. Вы все это слышали?
Гул трибун стал мне ответом.
— Магистр, вы это слышали?
Он медленно кивнул:
— Слышал. Не так уж и много у нас Предводителей, тем более в Академии. Слова старейшины Гарой бросают тень на Шандри, моего преемника.
Старейшина поджал губы, буркнул:
— Ему могли оказать помощь с сокрытием и вне Ордена. Я обвиняю лишь Леграда.
Я кивнул:
— Отлично! Уже проще. Раз Ордену не нужно ничего доказывать, то остаюсь только я. Тогда как же так выходит, что я, с силой Предводителя в себе, стою здесь и прохожу проверку формации ринга? Не использую эту силу? Храню в себе? Тогда всё, что нам нужно — это нефрит Гарой и артефакт, который проверит, несу ли я в себе искажающую чужую силу. Несите!
Старейшина напрягся, явно осознав, что попал в ловушку, иначе я не был бы столь уверен.
Виостий лично мне сказал, что Стражи запретили Гарой искать меня по всему Поясу, отвергнув просьбу Саул. Меня искали лишь в пяти фракциях, не более.
Да, у Гарой есть мой отпечаток, но он всё равно не определит меня, ведь Виостий вложил в меня свою силу. Неужто у Гарой или Дизир отыщется артефакт, который определит вмешательство Властелина Духа? Не верю. Это сила не этого Пояса. Эту силу отсекают те, кто стоит на границе Третьего.
Старейшина махнул рукой:
— К чему всё это? Смешно. Ты не отрицаешь, что ты тот самый Леград, имя которого объявили на все земли Звенящего Ручья, но отрицаешь, что ты преступник. Смешно.
— Ты, старейшина Гарой, так часто повторил это слово, что мне тоже стало смешно. Смешно, как один, ну, два, ну, три старейшины пытаются выдать свои желания и свои действия за повеление всего клана.
Старейшина вскочил:
— Что?! Сопляк! Следи за языком!
— Иначе что? Меня обвинят ещё и в оскорблении Гарой?
— Да! Я обвиняю тебя в оскорблении клана и требую наказать тебя! Магистр! Действуйте! Или я сейчас накажу его лично!
Магистр мгновение молчал, затем пожал плечами:
— При всём моём уважении, старейшина, я всё же хочу идти по порядку. Пусть ваши люди спустят на ринг знаменитый нефрит клана Гарой, в каждом из которых хранятся отпечатки духовной силы всех преступников Второго пояса.
— Что?!
Магистр жёстко оборвал старейшину:
— То. Для начала я хочу очистить доброе имя Ордена Небесного Меча. Мы праведный Орден и следуем законам Пояса, преступникам не место в наших рядах. Если Леград в розыске, это одно дело, если же старейшина лишь разбрасывается словами, то это совсем другое дело.
— Магистр, вы угрожаете? — недоверчиво прошептал старейшина.
— Я лишь говорю как есть, — отрезал магистр. — Нефрит, старейшина, нефрит. Сегодня Орден достаточно отступал, всему есть предел.
В голове раздалась мыслеречь Ловера:
— Ох, и замешал ты дел, Римило-Леград, пожалуй, стоит и мне добавить.
Что?
Я вскинулся, успев увидеть, как Ловер вскакивает со своего кресла и орёт что-то, перегнувшись через парапет.
Спустя пяток вдохов стало ясно, что именно он орёт. От его трибуны покатился рёв зрителей:
— Проверка! Проверка! Проверка!
Глава 20
Я покачал головой.
Красиво, конечно, вышло у Ловера. Ну, Гарой, давайте, тысячи зрителей требуют от вас проверки одного бедного, долго убегавшего преступника.
О чём-то они там, старейшины, магистр и Болайн явно говорили в ложе. Но говорили используя мыслеречь, которую, я, при всём своём таланте, не мог подслушать на таком расстоянии. Ну и пусть. Небось, пытались выкручивать руки магистру или требовали его успокоить толпу.
Он явно им отказал. Неважно, слышу я мыслеречь или не слышу, слышат ли её тысячи других идущих на Арене или же лишены подобного таланта, но глаза есть у всех.
Все видят, как лицо старейшины Гарой медленно багровеет.
Наконец, он прервал свой неслышимый спор, рявкнул уже вслух, с лёгкостью перекрывая крики зрителей:
— Да будет так!
Вдох и сам, лично, перепрыгнул через парапет ложи, используя какую-то земную технику.
Я только и успел, что наложить на себя очередное ограничение. Конечно, они все мудрые, опытные люди, которые просто обязаны знать пределы силы мастеров Указов и всё понять обо и мне и так, но раз этот опытный, умудрённый жизнью старикашка вляпался с проверкой, то кто сказал, что
