— Но она не Ходок?
— Нет. В чужое мироздание ей не пройти без посторонней помощи.
— Что ж, наверное, это и к лучшему, — задумчиво произнес Никита и остановился на небольшой лужайке, скрытой от посторонних глаз густой растительностью. — А ты можешь узнать, откуда эти щенки?
— Они остались без матери, — тут же последовал ответ. — Так бывает. Взрослые Гончие умеют преодолевать барьер между мирами. Скорее всего, мать убили маги. Щенки остались одни. И тоже умрут. Никто их не будет спасать, даже другая Гончая.
— Я так понимаю, что в нашем мире они не могут жить?
— Исключено. Вся их жизнь протекает в инферно. На земле они могут появляться ненадолго.
— Слава Перуну, — Никита вздохнул и повернул обратно. Дуарх шел рядышком как привязанный. — Мне разгуливающие по усадьбе твари совсем не нужны.
— Гончих можно «одушевить», и они смогут жить в человеческом мире.
Никита беззвучно выругался. Умеет Дуарх «обрадовать».
— Каким способом?
— Только Призывающий умеет это делать. Как? Не знаю. Думаю, через привязку по имени или через кровь. Ментальное родство… Будущее покажет. — демон по-человечески вздохнул. — Гончие — мощное оружие, Хозяин. Сумей правильно распорядиться выпавшим шансом, и не пожалеешь. Я думаю, тебе тоже стоит обучиться возможности призывать. Владея Зовом…
— Зов — это иное качество, — отрезал Никита. — Иные принципы призыва. Впрочем, я попробую. Просто не хочу терять квалификацию боевого волхва и артефактора. Иначе погрязну во всех этих необычных магических культурах. Мне кажется, Дуарх, сказывается твое влияние на моих детей. Каким-то образом ты активируешь странные способности дочки. Ярослав — Ходок, Полина — Видящая и Призывающая. Кошмар, а не детки.
Дуарх утробно захохотал, колыхаясь всеми частями тела, отчего стал рассыпаться на серую клубящуюся массу. Собравшись воедино, он снова присоединился к раздумчиво гуляющему по лужайке Никите.
— Дуарх, ты многое для меня сделал, — с усилием произнес Никита. — Твоя часть договора выполнена. Я получил от тебя много ценного, начиная от прямого Источника и заканчивая уничтожением огненного врага. У меня есть сын-Ходок, а с ним появилась возможность проникнуть в Явь моей Даши. Дочка станет искусной Призывающей, уж ты постарался, вложив частичку изнанки в ее возможности, хотя я не очень рад этому феномену. Выпороть бы тебя, да ремня такого нет. Что скажешь?
— Рано, — неожиданно для волхва ответил Дуарх и подмигнул багрово-черным глазом. — Мне нужно поднять на ноги Ходока. Я дал обещание госпоже Дарии, что буду рядом с ее сыном. Но если я тебе не нужен, проведи обряд переподчинения, и я начну служить твоей младшей жене.
— Ага, разбежался, — смущенно пробормотал Никита, в душе испытывая облегчение и радость. Конечно, чтобы стать сильным, нужно самому преодолевать сложности и препятствия. Каким бы трудным не было решение, Дуарх заслужил свободу. За спиной Никиты сейчас была не жалкая кучка преданных ему людей, а несколько тысяч присягнувших ему на верность жителей Вологды. Клятва над Алтарем связала всех в единую прочную нить, разорвать которую можно было лишь с помощью нешуточной войны.
Дуарх решил остаться. Что ж, это его выбор. Пусть он и демон, но тлеющая искорка благородства и верности у него в душе осталась. Может, когда-нибудь Никита найдет способ вырвать его из ледяных пещер Инферно и даст ему спокойно воссоединиться со своей семьей. Это будет самой лучшей благодарностью.
— Я, пожалуй, вернусь к себе, — громыхнул Дуарх, рассыпаясь в серую пыль. — Пригляжу за щенками, аха-ха! Мне приятно служить тебе, Хозяин. Не думал, что вообще произнесу эти слова! Но так и есть! Терпи меня еще какое-то время! Или предложи что-то стоящее, что заинтересует такую капризную тварь, как я!
Ткань мироздания с тугим хлопком закрыла червоточину, по которой Дуарх выбирался в Явь. Вихрь обжигающего холодом воздуха обволок Никиту, осыпая его искристыми льдинками, и со свистом втянулся в землю. В небе грозно пронеслась Перунова колесница, а сам Бог, приглядывающий за своим внуком, неодобрительно громыхнул своим копьем. Не дело якшаться с тварями преисподней, если есть Сила, данная Космосом. Мысленно попросив прощения, волхв пошел к машине.
— Никита Анатольевич, — чересчур робко спросил Слон. — А что сейчас было? Громыхнуло неслабо так, когда демон исчез.
— Договор пересматривали, — усмехнулся Никита, скрывая в голосе дрожь от пронзивших его небесных вибраций. — Новая жизнь начинается, парни. Ладно, чего столбами прикидываетесь? Поехали домой.
Петербург, май 2014 года
Ярко-желтая пичужка с изумрудными полосками на пушистых крылышках оживленно засвистела, услышав переливчатый звон колокольчика. Дворецкий с непроницаемым лицом, особо не торопясь, пересек гостиную. В огромной прихожей со стеклянными дверями яркие светильники разбавляли легкий полумрак.
Распахнув створки с витражными вставками, дворецкий внимательно изучил того, кто стоял перед ним и с легким полупоклоном пропустил посетителя внутрь. Тут же появился один из слуг, принимая из рук седовласого мужчины шляпу и тонкие перчатки.
— Доложите о моем приходе, — повернулся к дворецкому мужчина.
— Слушаюсь, господин барон, — поклонился тот, и заметно ускорившись, исчез в тишине огромного помещения.
Пока посетитель тщательно приводил в порядок свою прическу перед ростовым зеркалом, дворецкий постучал в мощную дубовую дверь, дождался отклика и войдя внутрь, остановился на пороге.
— К вам барон Абрамов, господин, — с важностью королевского мажордома сказал дворецкий. — Прикажете пригласить к вам? Или примете в гостиной?
— Скажи ему, пусть сюда идет, — князь Балахнин переглянулся с двумя собеседниками, в этот момент находившимися в его кабинете.
Абрамов ничуть не удивился присутствию в этот час у князя своего вассала Романова и князя Орлова; приветливо поздоровался со всеми и по радушному жесту хозяина сел в одно из кресел.
— Что-то ты мрачен сегодня, Петр Дмитриевич, — заметил Балахнин. — Акции концерна упали?
— Поиздержался слегка, — усмехнулся Абрамов. — Дочку к замужеству готовлю. Приданое солидное надо. Не абы за кого выдаю.
— Волынские, небось, рады, — князь Орлов с интересом смотрел на маслянистые следы от качественного бренди в стакане. Поболтал еще разок — и отхлебнул. — Союз с оружейным бароном многого стоит.
— Ага, спят и видят, как свое автомобильное хозяйство с моим делом скрестить, — барон кивнул с благодарностью, когда сам Балахнин налил ему из пузатой бутылки янтарный напиток. — Впрочем, я нисколько не разочарован. Главное, наши активы станут гораздо прочнее, да и военная техника лучше пойдет за рубеж. Научились делать машины для гражданских, пусть теперь пораскинут мозгами, как составить конкуренцию британской и американской технике.
— Можно подумать, это твоя идея-фикс, — засмеялся Балахнин. — Главное, дочка счастлива. Она же Пашку Волынского с двенадцати лет знает. Вместе учились в гимназии, в университете. Чего жалеть-то? Много кто по любви женится или замуж выходит? То-то и оно.
