Ознакомительная версия. Доступно 26 страниц из 127
Вы окажите снисхожденье...[39]
Только это был не сон — ни для меня и ни для Сэм. Я положил книгу рядом на каменную скамью и развернул письмо.
"Дорогой Джорди, — прочитал я. — Я знаю, что настанет день, когда ты прочитаешь мое письмо, и, надеюсь, простишь меня за то, что я не пришла к тебе сама, просто мне хотелось, чтобы ты запомнил меня такой, какой я была, а не какой стала. Я прожила полную и почти счастливую жизнь; о чем я сожалею, ты знаешь. Теперь, оглядываясь на то время, которое мы провели вместе, я, как и полагается старой женщине, могу сказать: всему свое время. Нам его было отпущено мало — слишком мало, любовь моя, — и все же оно у нас было.
Кто это сказал: Лучше любить и потерять любовь, чем вовсе не любить? Мы любили и потеряли друг друга, но я предпочитаю лелеять память о нашей любви, чем бунтовать против несправедливости. Надеюсь, ты поступишь так же".
Я сидел и плакал. Не обращая внимания на взгляды, которые бросали на меня прохожие, я изливал свое горе. Я оплакивал отчасти свою потерю, отчасти Сэм и ее храбрость, отчасти собственную глупость, из-за которой я так долго отказывал ей в памяти.
Сколько я так сидел, сжимая ее письмо, не знаю, но слезы в конце концов сами высохли у меня на щеках. А когда я услышал чьи-то приближающиеся шаги и поднял голову, чтобы взглянуть, кто идет, то совсем не удивился, увидев Джилли.
— Ох, Джорди, мальчик мой, — сказала она.
Она села рядом со мной на скамью и придвинулась ближе. И сказать не могу, до чего мне полегчало от ее присутствия. Я отдал ей письмо и книгу, а сам молча сидел, пока она читала первое и разглядывала второе. Медленно она свернула письмо и вложила его назад в книгу.
— Как ты теперь? — спросила она наконец. — Лучше или хуже?
— И то и другое.
Ее брови поднялись в невысказанном вопросе.
— Ну, говорят, именно для этого придумали похороны, — попытался объяснить я. — Последняя возможность сказать «прощай», уладить все, прежде чем... — Я посмотрел на нее и выдавил слабую улыбку. -... Круг повернется вновь. И все же мне плохо, когда я думаю о Сэм. Я знаю, что у нас с ней все было по-настоящему, и знаю, каково мне было потерять ее. Но мне пришлось жить с этим всего несколько лет. Она несла эту тяжесть всю жизнь.
— И все-таки она не сдавалась.
Я кивнул:
— И слава богу.
Какое-то время мы оба молчали, потом я вспомнил про Бумажного Джека. Рассказал Джилли, что, по моим предположениям, произошло той ночью в соборе, показал ей предсказатель, который нашел там поутру. Она прочитала последнее предсказание Джека, сжав губы и нахмурив лоб, но, кажется, не очень удивилась.
— И что ты об этом думаешь? — спросил я у нее.
Она пожала плечами:
— Все люди делают одну и ту же ошибку. Предсказания не открывают будущего; они отражают настоящее. Они как эхо повторяют то знание, которое давно уже живет в глубине нашего подсознания, они извлекают его на поверхность, чтобы мы могли как следует свыкнуться с ним.
— Я имел в виду Джека.
— Думаю, он ушел — туда, откуда появился.
Я почувствовал приступ отчаяния, до которого меня способна довести только она одна, Джилли.
— Но кто он такой? — спросил я. — Нет, лучше сказать, что он такое?
— Не знаю, — ответила Джилли. — Но все вышло так, как сказано в твоем предсказании. Важны не ответы, важны вопросы, которые мы задаем, и пути, которыми мы приходим туда, где мы оказались теперь потому, что задавали вопросы. Хорошо, что на свете есть тайны. Они напоминают нам о том, что жизнь — это больше, чем чередование работы и удовольствия.
Я вздохнул, зная, что ничего более путного из нее все равно не выжать.
Только на следующий день я в одиночку собрался на стоянку Джека в лагере бомжей за пляжем. Все его пожитки исчезли, но бумажные звезды по-прежнему висели на деревьях. Я снова спросил себя, кто же он был такой. Какой-нибудь дух, наподобие тех, что жили в оракулах, или ангел-хранитель, который всегда рядом, пытается помочь людям познать самих себя? Или просто старый бездомный негр с необычным даром складывать фигурки из бумаги? Тогда я и понял, что мое последнее предсказание имело определенный смысл, но до конца с ним не согласился.
Ведь в случае с Сэм именно ответ принес мне успокоение.
Я вынул предсказатель Джека из кармана и продернул сквозь него кусочек бечевки, которую специально принес с собой. Потом повесил его на ветку, чтобы он качался бок о бок с бумажными звездами, и пошел восвояси.
Маллула
Нет такого чуда, которое не могло бы оказаться правдой.
Майкл Фарадей
Долгое время я считал ее духом, но теперь знаю, кто она такая. Она стала для меня всем; само ее непостоянство служит той нитью, которая связывает меня с реальной жизнью, с тем, что есть здесь и сейчас.
Лучше бы мне никогда ее не видеть.
Это, конечно, неправда, но она так легко соскальзывает с языка. Так я притворяюсь, что рана, которую она оставила в моем сердце, не болит.
Она зовет себя Таллулой, но мне известна ее истинная суть. Никакое имя не в состоянии передать все, что заключено в ней. Но ведь не зря именам приписывают магическую силу, не так ли? Стоит назвать имя, и незамысловатая эта ворожба вызовет к жизни целостный образ другого, со всеми одному ему присущими сложностями и противоречиями. Но этот образ, вызванный из небытия алхимией имени, приходит не один, он ведет за собой целую вереницу воспоминаний: о ваших свиданиях, о музыке, которую вы слушали в ту ночь или в то утро, обо всех разговорах, шутках и о том, что не обсуждают ни с кем, — обо всем плохом и хорошем, что вы пережили вместе.
Но имя Талли приводит мне на память не только это. Каждый раз, когда талисман связанных с ней воспоминаний оживает внутри меня, я выхожу на улицу, и он ведет меня сквозь городскую ночь, как тотем своего шамана сквозь Страну снов. Все привычное исчезает; то, что она показывает мне, лежит глубоко внутри, скрытое от взоров людей. Стоит мне взглянуть на какой-нибудь дом, и я вижу не только его очертания или высоту, но сразу узнаю его историю. Я слышу его дыхание, я почти угадываю его мысли.
Я могу прочесть судьбу улицы или парка, заброшенной машины или садика, скрытого оградой от чужих глаз, круглосуточного кафе или пустой автостоянки. У каждого из них своя, тайная история, и Талли научила меня понимать их. Если раньше я лишь догадывался, собирал слухи, точно разлетающихся во все стороны светлячков, то теперь знаю.
С людьми куда сложнее. И мне, и ей. Но у Талли хотя бы есть оправдание. А у меня...
Лучше бы мне никогда ее не видеть.
Ознакомительная версия. Доступно 26 страниц из 127
