На секунду Маро закрыл глаза и стал молиться Истоку Всего Сущего.
— Прошу, сделай так, чтобы я снова увидел сына! — шептал он.
Бросаясь в атаку на лучников Джасарея, Бэйн прижался к сильной шее коня. В воздухе засвистели стрелы. Заслонившись щитом, Бэйн огляделся по сторонам. Вокруг падали кони, сбрасывая седоков. Стрела оцарапала бока коня и отскочила от правого бронзового наголенника, другая торчала из щита.
Лучники выпустили сотни стрел, потом еще и еще, но атака продолжалась. Бэйн посмотрел вперед — некоторые лучники пустились бежать, прячась за рядами резервного отряда Пантер, которые пытались построить живой заслон из щитов, а отступающие им только мешали.
Конь Бэйна врезался в квадрат армии Джасарея, сбив с ног несколько стрелков. Меч сидхов резал плоть словно масло, легко пробивал головы под металлическими шлемами. Бэйн никогда не видел ничего подобного — легкий как перышко меч прорезал доспехи и крошил кости. Рядом с ним ехал Фиаллах, из левого плеча у него торчала стрела. Он ворвался в самую гущу стрелков, рубя и кромсая направо и налево. Еще одна стрела вонзилась в спину, но он, казалось, ничего не заметил, продолжая истреблять врагов. Натянув поводья, Бэйн бросился на солдат резервного отряда, те бросились врассыпную. Раненый конь начал падать. Бэйн вытащил ноги из стремян и спрыгнул на землю. На него тут же бросился солдат, Бэйн отрубил ему руку вместе с мечом. Под крики раненого окровавленное запястье упало в траву, меч лязгнул о камень. Бэйн тут же повернулся к другому сопернику. Всадники сгруппировались вокруг, тесня солдат Джасарея. Фиаллах поймал поводья оставшегося без седока коня и кинул Бэйну, который тут же вскочил в седло. Начав атаку на резервный отряд Пантер, Бэйн почувствовал в воздухе дым от догорающих повозок.
Примерно в восьмидесяти ярдах выше по склону холма Джасарей приказал перестраиваться. Зазвучали трубы, и несколько шеренг слева и справа слились с резервными отрядами. Вследствие перегруппировки построение квадратом утратило былую эффективность, и Гованнан тут же приказал своим воинам атаковать снова и снова. На помощь Железным Волкам пришли конные лучники Осты. Побросав луки, они вытащили кинжалы и бросились на отряды врага, составлявшие внутреннюю сторону квадрата.
Второго коня Бэйна смертельно ранило, и он упал вниз головой. Вылетевший из седла Бэйн приземлился довольно неудачно — к нему уже бежал солдат. Встав на колени, Бэйн блокировал удар, а Фиаллах пустил коня прямо на нападавшего и сбил с ног. Стрела пронзила горло его коня, конь встал на дыбы и упал. Фиаллах выпрыгнул из седла и прикрыл Бэйна со спины. На них кинулись несколько солдат. Меч ударил Фиаллаха в бок и задел ребро. Огромный воин тут же ударил обидчика в лицо, а тяжелый меч риганта рассек ему череп.
Железные Волки вновь собрались вокруг золотой фигуры, соскакивая с коней, выстраиваясь вокруг короля живой стеной. Бэйн взглянул на Фиаллаха — его лицо было в крови, он тяжело дышал.
— Как твой чирей? — прокричал Бэйн.
Фиаллах усмехнулся, но тут же получил удар в лицо. Бэйн успел блокировать второй удар, в повороте перерезав нападавшему горло. Слева сотня Железных Волков пробила оборону резервного отряда и поскакала в тыл противника, пытаясь его окружить. Бэйн выбил щит из рук какого-то солдата и тут же перерубил ему ноги. Солдат упал, и его прикончил подоспевший Фиаллах.
К Бэйну шагнул темноволосый юноша. Это был Маро, молодой муж Кары. Маро нанес удар, но Бэйн без труда уклонился. Меч Фиаллаха разнес юноше голову, и золотые доспехи Бэйна окропили кровь и сгустки головного мозга.
На склоне холма Джасарей приказал отступать, велев Гелтиану укрепить тыл еще двумя отрядами Пантер.
— Кстати, забыл сказать, что передумал брать Коннавара живым. Кажется, сейчас выгоднее, чтобы его убили.
Джасарей стоял спокойно, заложив руки за спину. Атака Железных Волков была проведена прекрасно, а использование повозок с подожженным маслом оказалось отличной находкой. Но атака уже завершилась, а исход битвы еще не решился. Погибли больше половины ригантов и примерно треть его солдат. Смерть Коннавара изменила бы все. От его геройства — одни проблемы. Фигура в золотых доспехах вдохновляла солдат, но нет короля, нет и вдохновения, а с его смертью все и вовсе придут в отчаяние. В присутствии Коннавара сердца ригантов колотились с бешеной силой, и каждый солдат воевал за троих. Но если Коннавара не станет, они тут же сломаются и сбегут с поля боя, в этом Джасарей ничуть не сомневался.
Император бесстрастно смотрел, как Гелтиан повел в атаку еще шесть тысяч человек. Они напали на Железных Волков, которые пробились сквозь заслон резервного отряда, убивая лошадей, сбрасывая всадников и закалывая их насмерть. Затем, выстроившись в клин, Пантеры стали теснить Коннавара и его людей. Однако, как и думал Джасарей, Коннавар не отступил ни на шаг, и Пантерам пришлось идти в обход. Теперь Коннавар сражался внутри собственного защитного кольца, а Пантеры несли большие потери. Ведь они сражались не с плохо вооруженными крестьянами, а с элитными отрядами Коннавара, где каждый воин славился силой и отвагой. Тем не менее эти отряды оторваны от основной армии и их в шесть раз меньше, чем Пантер. Джасарей не сомневался, что скоро золотой воин падет под натиском мечей Города.
Бьющийся за пределами квадрата Гованнан увидел, в каком положении Конн.
— К королю! К королю! — закричал он. Пехотинцы, растерявшие половину своего состава, бились словно демоны. Гованнан бросился на врагов, и те неожиданно отступили. Протискиваясь в образовавшуюся брешь, он на месте убил двух насмерть перепуганных солдат. Третий сильно ударил Гованнана по голове, так что раскололся шлем и меч поранил череп, а Гованнан чуть не вылетел из седла. Однако он тут же выровнялся и сильно ударил нападающего по плечу, отрубив ему руку. Солдат закричал от боли, а люди Гованнана бросились вслед за ним в брешь. Казалось, прорвалась плотина — солдаты Города беспорядочно бросились врассыпную, и оборону удалось прорвать одновременно в нескольких местах. Шатаясь, Гованнан шел вперед, перед глазами взрывались яркие искры, а из шеи лилась кровь. Он знал, что умирает, но решительно наступал на окруживших короля врагов. За ним шли несколько сотен пехотинцев, которые тут же бросились на солдат. Удивленные внезапной атакой, те не успели перестроиться. Некоторые повернулись, чтобы обороняться, другие пытались построить заслон из щитов.
В центре Бэйн в доспехах, залитых кровью, пробился к Фиаллаху. Они почти соединились, но Бэйн упал, а на него тут же бросились двое. Подоспевший Фиаллах заслонил Бэйна щитом, но чей-то меч вспорол его плечо. Фиаллах убил нападавшего, однако почти сразу же получил удар в бок и упал. Бэйн убил одного солдата и тут же вытащил из тела меч, чтобы раскроить череп второму. Он почти пробился к Гованнану, когда увидел, что генерал осел на землю, а из раны на голове ручьем льется кровь. Солдаты Джасарея отступили. Бэйн склонился над Гованнаном.
— Я… уже привык… спасать тебя… Конн, — шептал Гованнан, — но с тем… чертовым медведем… было гораздо легче.
