Ознакомительная версия. Доступно 32 страниц из 158
Только, видимо, не одновременно и не в той ситуации, когда большинство твоих геройских бойцов задыхаются, хрипят и даже падают еще до того, как их поразил враг. Чи Хён вспомнила, какую слабость она сама и другие изгнанники со Звезды ощущали в некоторых районах Внешних Земель, и прокляла себя за то, что не предусмотрела такую беду. План был совсем другой: выждать, когда тотанцы ослабят непорочновскую армию, а потом напасть самой и уничтожить и тех и других. Но единственное, чего удалось добиться, — это оттянуть на себя часть огня, предназначенного непорочным. Вместо того чтобы ворваться в Отеан через брешь во внешней стене, первая тотанская армия повернула навстречу кобальтовым, в то время как подкрепления приближались к ней с севера.
При обычных обстоятельствах Чи Хён приказала бы немедленно отступить, прежде чем обе неприятельские армии атакуют одновременно, но Юнджин заранее предупредила, что, пройдя через Врата, назад уже не вернуться. Открыть такой портал — тяжелая работа, а удержать его открытым — и подавно. Хотя сестре Чи Хён помогал ковен[13] боевых ведьм, она слишком устала и не могла обеспечить путь к отступлению. Они попали в ловушку, и бежать некуда.
С другой стороны, это играло Чи Хён на руку — пусть даже на ту, которая трехпалая, — облегчая выбор тактики. Чтобы взвесить достоинства полудюжины вариантов, понадобилось бы время, а хороший командир обязан быстро реагировать на сюрпризы. До сих пор Чи Хён придерживала большую часть своего войска, не желая растягивать силы, пока размеренный поток кобальтовых проходил через Врата, но теперь, когда все добрались до места, пришла пора действовать. Им не победить в сражении на два фронта, но, если прорвать строй первой тотанской армии, можно проскользнуть за разрушенную стену Отеана еще до того, как подойдет вторая.
Судя по тому, как быстро приближались подкрепления, этот план был обречен с самого начала, но ничего другого Чи Хён и ее командиры придумать не могли. И драть-передрать, если кобальтовые пробьются в самую сердцевину первой армии, то будут со всех сторон окружены врагом, так что второе войско не сможет ударить по ним. Это все равно что сплошь покрыть свое тело муравьями, а потом забраться в улей — пчелам тебя не искусать.
Значит, быть по сему. Чи Хён велела Юнджин приготовиться к выдвижению и оставила сестру с немногочисленным ковеном на ступенях храма Пентаклей. Боевые ведьмы продолжали монотонное пение, чтобы помочь дикорожденным справиться с неожиданной слабостью. Чи Хён оседлала Шаграта и поскакала к беспорядочному скоплению кобальтовых лучников, боевых машин и их механиков, а также раненых, которых все больше тащилось с передовой. С высоты своего ужасного панголина она видела, как северное войско начало атаку.
— Вперед! Вперед! В Осенний дворец!
Чи Хён выкрикивала приказ снова и снова, пока не почувствовала привкус крови во рту, но и после этого продолжала повторять. И тут упряжка из четырех конеподобных тварей с горящими глазами прорвала строй прямо перед ней. Монстры тащили за собой, словно колесницу, перевернутый панцирь огромной черепахи, которой правил тотанский солдат в черных доспехах. Остальную часть повозки занимал большой серый пузырь. Тяжелый панцирь трясся по грязи, подминая кобальтовых и калеча всех, кого задевал зазубренными краями. Изменив направление, Чи Хён с поднятым мечом рванулась наперерез адской повозке, пока та не пронеслась сквозь толпу лучников. Управлявший повозкой тотанец слишком поздно заметил ее приближение, но, когда Шаграт преодолел последние несколько шагов, возница резко повернул в его сторону голову в рогатом шлеме... А затем бросил поводья и с хлюпающим звуком опрокинулся на пузырь, занимавший почти всю раковину.
Взрыв. Жидкий огонь. Он мгновенно окутал и возницу, и его демонских скакунов. Чи Хён выбросило из седла, потому что Шаграт инстинктивно свернулся в клубок, покрытый твердой чешуей.
Тьма поглотила свет. Тишина уничтожила звуки. Покой сковал движения.
Затем мир вернулся, хоть и сделался почти немым, а еще слишком ярким, чтобы воспринять его сразу целиком. Она поднялась на колени, потом выпрямилась. Тело болело от ушибов, но кости не были сломаны. Кожу пекло, но не намного сильней, чем при солнечном ожоге. Чи Хён оглохла, но донесшийся откуда-то отдаленный звон подсказал ей, что это не навсегда. Повязка слетела с ее глаза, но в безумстве битвы демонский глаз из обузы превратился в преимущество, позволяя хоть что-то разглядеть сквозь завесу дождя и дыма. Мохнокрылка, где бы она ни порхала в этой грозе, вероятно, вполне насытилась и могла удерживать хозяйку в приемлемом состоянии.
Звон в ушах сменился адским шумом. Мерцающая картинка замерла на одной яркости, и Чи Хён уставилась слезящимися глазами на дымящийся кратер. Охваченные пламенем кобальтовые солдаты с дикими воплями носились вокруг. Чи Хён побрела, пошатываясь, сквозь хаос, и дым, и вонь кипящего жира на поиски своего панголина.
Тотанец появился перед ней будто из ниоткуда и махнул кривым лезвием, но черный клинок Чи Хён перерубил и меч, и державшую его руку. Кисть с обломком оружия упала на землю, но сам враг продолжал стоять, пока Чи Хён не проткнула острием меча его грудную пластину. Для ее черного клинка доспехи не были помехой.
Подбежал еще один тотанец и тоже упал, и Чи Хён почувствовала, что соскальзывает туда, куда меч и демонский глаз всегда пытались ее увести. Чтобы сохранить какую-то надежду, кобальтовые должны были вклиниться в ряды противника, но вместо этого тотанцы сами прорвались сквозь их ряды. Строй сломался, и Чи Хён поняла: битва уже проиграна и остается лишь сразить как можно больше врагов. Она пыталась справиться со злостью на свою ошибку, почти разрубив пополам шлем следующего противника, но стало лишь еще хуже. Тотанцы просачивались сквозь ряды кобальтовых, над тыквенным полем, где когда-то начались приключения Чи Хён, сверкали молнии, и она завыла, запрокинув голову к черным небесам.
Они торопливо спустились по скользким от дождя ступеням. Поначалу Хортрэп вообще отказался проводить их через Врата Отеана, утверждая, что все окрестности кишат тотанцами, но после того, как его уговорили заглянуть туда и проверить, признал свою ошибку. Вокруг храма Пентаклей скопились не тотанцы, а кобальтовые. Но когда Мрачный, страдающий от головокружения и болей в животе, присел на нижней ступеньке лестницы, он понял, что был не прав по всем пунктам.
Окрестности все же кишели тотанцами... Или, по крайней мере, крепкими воинами в черных доспехах, которых Мрачный за них принял. А те солдаты, что сражались против них на залитых грязью полях, могли оказаться кобальтовыми, но не оказались. Такого количества дикорожденных Мрачный не видел за всю свою жизнь, не говоря уже о том, чтобы увидеть их в одном месте, и все они носили кобальтовые плащи или другую синюю символику.
Хортрэп подошел к Мрачному, держа Индсорит на руках, опустил совсем ослабевшую королеву на ступеньки рядом с ним, а сам уселся по другую сторону. Запятнанный кровью и грязью плащ городской охраны, который Индсорит надела перед уходом, был немного теплей, чем ее лохмотья, но она все равно дрожала под дождем, а рыжие волосы стали такими же седыми, как у Мрачного. Может быть, ее раны теперь болят не столь сильно, как у него. Хортрэп утверждал, что путешествие через Врата — лучшее лекарство от любой болезни, но живот Мрачного дергало даже сильней, чем прежде. Приподняв край туники, он обнаружил, что рана, которую Неми зашила своими крепкими волосами, снова разошлась после его упражнений возле Врат Диадемы. Лимфа сочилась по распухшим краям разреза и вокруг тонких швов.
Ознакомительная версия. Доступно 32 страниц из 158
