Да, мы преступим закон и приказ! Да мы погибнем все! Но мы искупим смертью свою вину! Мы сделаем то, что никто до нас! Мы дадим Японии шанс.
Этого никогда не мог бы понять европеец — подумав прежде всего о рациональном желании ослабить врага, или о мести. Только японец мог бы пойти на смерть, под действием совести и вины.
Император русских варваров узнает, что для воинов Ямато нет ничего невозможного — потеряв своего командующего Тихоокеанским Флотом!
Европеец еще мог бы понять, что двигало непосредственными виновниками случившегося. Ну а пилоты перехватчиков, вовсе не причастные, отчего с такой легкостью поставили свои жизни на кон? Было конечно и банальное — флотская солидарность, выпитое сакэ с водкой, прилюдно данная клятва, которую назад уже не взять, без потери лица. Но прежде всего было, чисто японское — долг самурая тягче горы, смерть же легче пера — делай, что должно, Аматэрасу рассудит!
Командир кокутая взял на себя всю организационную работу. Ведь не могут летчики, когда захотят, сесть в машины и лететь куда угодно? Также, никакая лишняя информация до поры не должна уйти и в штаб. Ну а начальник разведотдела, также снедаемый виной, ведь это он производил оценку русских сил, нашел способ узнать точное время и место, где сорок семь ронинов могут найти своего врага.
Русский командующий летает на «пассажирском» варианте бомбардировщика Ер-2. Даже при том, что в этот раз он прибыл на Камчатку на двух «дугласах» — после происшедшего инцидента он не рискнет лететь обратно на тихоходном и невооруженном транспортнике, нормальная предосторожность военного человека. Агентуре в Петропавловске надо любой ценой засечь взлет Ер-2 в сопровождении истребителей — задача вполне решаемая — и немедленно передать по рации кодовое слово, даже не требующее расшифровки. Но это будет лишь половина дела — теперь надо узнать пункт назначения и время прилета.
Ер-2 заправляют только 100-октановым бензином (и авиационным маслом) высшей очистки, но советского производства (в отличие от Б-25 которому 100-октановый бензин нужен исключительно американский), это правильно. Тоже самое льют и в баки истребителей эскорта, и это тоже правильно. Истребителей эскорта не будет больше двенадцати, это более чем достаточно в мирное время — но гайдзин не понял, что для него время мира уже закончилось.
Если русский летит во Владивосток или Сов. Гавань, то тогда шансов нет. Но если в Оху! Там, на складе нефтеперерабатывающего завода работает маленький, беззлобный (и главное, многократно проверенный НКВД) нанаец. На самом деле это офицер разведки Императорского Флота, внедренный туда еще в двадцать пятом, перед возвращением Северного Сахалина СССР.[61] Потому мы знаем, что ко времени прилета командующего ТОФ в Оху, всегда по телефону со склада запрашивают несколько бензовозов 100-октанового бензина высшей очистки (как и несколько бочек высокотемпературного авиационного масла), ибо самолёт командующего и его эскорта должен быть заправлен сразу же после посадки. Они сели, а бензовозы их уже ждут, это правильно. Но это и есть та щель в доспехе секретности, в которую и вонзится карающий кинжал японской ярости.
Две эскадрильи «Рейденов» J2M3, и две эскадрильи «зеро», взлетев с Парамушира, будут иметь время и шанс на перехват. Расстояние около тысячи километров, дальность полёта «зеро» с подвесным баком — 3000 км, «рейдена», тоже с ПТБ — 1900 км. Горючего хватит и на поиск цели, и на воздушный бой.
И никто из лётчиков не вернётся назад. Они поклялись уничтожить врага любым способом вплоть до тарана. И погибнуть в этом бою. В них возродится дух сорока семи ронинов. Русские очень умелые воздушные бойцы — но даже если каждый из них сумеет сбить двух японцев, то будет протаранен третьим. А оставшихся хватит для уничтожения самолёта русского командующего.
Жертва Божественного Дома будет отмщена и настанет время сеппуку и для него — верного слуги Императора.
Великие Боги, хранящие землю Ямато! Сделайте так, что бы русский командующий полетел в Оху!
И боги услышали молитвы.
Генерал-полковник авиации В.И. Раков, «Крылья над морем», альт-ист, Ленинград, 1969. Глава «Сахалинский инцидент».
Фашизм везде одинаков — что германский, что японский. Не признающий никаких договоров — одно лишь право силы. Всегда готовый подло ударить в спину, если это окажется выгодным.
