Тем удивительнее прозвучал голос Сергея:
- Да вы с ума посходили! Там же практически не будет шансов уцелеть в кровавой мясорубке против целой армии орков! Логичнее оставаться здесь и удерживать этот узкий мост и единственный проём, пока маги смог разрушить мост.
- Трус! - высказала я всё, что думаю о своём школьном друге, который так не вовремя стал осторожничать.
Слова прозвучали резко, все вокруг замолчали и замерли. В наступившей тишине Каришка шагнула вперёд в мою сторону и занесла руку для удара. Я увидела блеснувший шипастый кастет на её пальцах и вскрикнула от испуга, отчётливо вспомнив, на что способен удар тайфлинга. Моя голова действительно дёрнулась от удара по щеке. К счастью, это была лишь простая пощёчина внутренней стороной ладони, а не острыми стальными шипами.
- Да как ты смеешь обвинять моего хозяина в трусости?! Да ты жива лишь потому, что он прикрывал тебя сегодня! Неужели ты не заметила, что за весь бой ни один из вражеских магов ни разу не ударил по вам заклинанием? А ты не задумывалась почему?
- Каришка, прекрати немедленно! - вмешался Серый Ворон и, повернувшись ко мне, попросил не терять времени даром и начинать творить заклинание, которое должно будет обрушить мост.
- Выступаем! - скомандовал Петка, надевая большой треугольный щит на левую руку.
Он посмотрел в мою сторону и ободряюще улыбнулся. А я со всей отчётливостью магического предвидения вдруг поняла, что вижу живым своего друга в последний раз. Захотела позвать его обратно и отговорить от участия в атаке, но от ужаса слова застряли у меня в горле. И ещё я вдруг сообразила, что означают слова пророчества, и чья кровь имеется ввиду:
- Павший герой окропит своей кровью ворота. Девочке время припомнить былые советы.
Смерть. Жизнь. Смерть... Смерть. Сила. Жизнь...
Вот только догадалась я слишком поздно. Петька уже скрылся в этой проклятой башне.
***
- Как ты думаешь, Фея, а что Каришка имела в виду, когда говорила про защиту от вражеских магов? - мысленно поинтересовалась Свелинна.
- Вот у неё и спроси, а ко мне сейчас не приставай! - слишком резко ответила я своей подруге, о чём тут же пожалела и извинилась.
Заклинание шло тяжело, пока что вся наша магия просто впитывалась камнями моста, бесследно исчезая, словно в бездонном колодце. Совершенно непонятно было, сколько ещё потребуется вкачать энергии в уже начатое заклинание, и будет ли эта энергия у нас в достаточном количестве. Я нервничала, злилась на всех вокруг и особенно на себя. Я всё больше приходила к мысли о том, что зря не остановила Петьку. С того момента, как последние из отправившихся бойцов скрылись из виду, прошло уже минуты четыре. Из той проклятой башни доносились яростные крики и звон оружия.
Ушли почти все. Возле нас остался только Серый Ворон, поставивший заряженный арбалет на подоконник и пристально всматривавшийся в проём противоположной двери. Остались лучники, остались около двух десятков бойцов, которые заняли все узкие амбразуры и вели обстрел неприятеля. Ещё несколько солдат-копейщиков безуспешно пытались как-нибудь сдвинуть перекосившиеся тяжёлые двери. Осталась и Каришка, сейчас снявшая свою куртку и наскоро обрабатывающая лечебной мазью свою рану на левом плече. Когда это она успела получить ранение? Левая брючина у тайфлинга тоже была рассечена ударом чего-то острого, длинный косой разрез шёл от бедра и заканчивался на голени.
В поисках ответа я повернула голову влево и только сейчас обратила внимание на груду мёртвых тел в дальнем конце этажа. Орки, гоблины, люди, был даже один тролль. Похоже, пока мы с крыши уничтожали осадные орудия, случился прорыв врагов через левую башню, и на этом этаже было очень даже жарко. Теперь мне становилось понятно, почему молодой Мадор Кафиштен был вынужден подрывать себя вместе со всей защитной башней.
Прошла ещё минута томительного ожидания. Так же и с ума можно сойти от волнения! Я даже не могла сейчас направить своего фимиляра на разведку, так как мощное заклинание выпивало всю мою магию и вошло в тут стадию, когда малейшая потеря сосредоточенности грозила неконтролируемым выплеском энергии с самыми фатальными последствиями для мага и всего живого вокруг.
- Каришка, а почему вражеские маги были неактивными сегодня? - задала всё-таки вслух свой вопрос Свелинна.
Тафлинг лишь молча кивнула в сторону Серого Ворона. Тот также молча развернул чехол для арбалетных стрел. Насколько я увидела, девять из десяти гнёзд пустовали, а в последнем гнезде лежала короткая металлическая стрелка с каким-то крайне непростым наконечником. Не знаю, какая на нём была наложена магия, но мне было неприятно даже просто смотреть на него.
- Какая гадость! - скривилась Свелинна, тоже разделявшая мои чувства. - Что это?
- Стрелы против магов, которые Ярик Тяжёлый сделал по моему заказу. Арбалетные стрелы сделаны из того самого сплава, из которого выполнен каркас большой чёрной сферы Агалиарепта. Такая стрела совершенно инертна по отношению к магии и проходит насквозь через любые магические щиты. В каждом наконечнике внутри металлической оправы вставлен кусок обсидиана с наложенным на него заклятием. Пять стрел было с заклинанием "Палец Смерти", пять стрел с "Испитием Магии". Кусочки камня для меня зачаровал мастер предметной магии в вашей Академии, это стоило мне кучу денег, но полностью оправдало себя.
Я почувствовала, как от ужаса у меня зашевелились волосы на голове. Или это мне передались чувства Свелинны, которая аж дрожала от страха и омерзения при виде последней стрелы. В магии Смерти я не разбиралась, но зато прекрасно читала мысли девушки - первые пять стрел даже при малейшем касании неотвратимо убивали жертву, другие пять стрел при малейшей царапине необратимо лишали магических способностей. Для человека, не представляющего жизни без магии, даже непонятно какая участь была страшнее.
- У врага минус девять магов? - спросил более сдержанный Фириат.
- Минус семь. Расстояние было уж слишком велико. Один раз уже во время полёта стрелы вражеского мага случайно заслонил собой какой-то солдат, а ещё одна стрела уже на излёте не пробила оказавшийся под мантией доспех. Но всё равно серия неожиданных смертей заставила вражеских магов отойти и держаться подальше от городских стен. А издалека они не могли практически ничего сделать.
Сергей свернул чехол с последней стрелой и начал его убирать к себе в сумку, но вдруг резко вскинул арбалет и выстрелил из окна. Другие лучники тоже дружно выпустили стрелы. Со своего места мне не был виден мост, но всё равно я сразу поняла, что из башни на ведущий к нам мост полезли первые противники. Двое солдат, всё ещё пытавшихся закрыть заклинившую дверь, бросили своё бесполезное занятие и присели на одно колено в дверях, укрывшись большими щитами. За ними встали двое других, подняв щиты выше, а следом ещё одна пара. Дверной проём оказался таким образом полностью закрыт щитами этой шестёрки храбрецов.
Сергей выстрелил ещё раз, а потом зычно крикнул прекратить огонь и пропустить отступающих союзников. Бойцы со щитами расступились, пропуская немногочисленных выживших. Первым прошёл окровавленный Вилль Омникафи, на руках он нёс бесчувственную сестру. В груди Властелины торчала вонзившаяся почти по самое оперение чёрная стрела. Следом через мост перебрались двое израненных солдат в некогда красивых, но сейчас изрубленных и залитых кровью доспехах Первого легиона. Затем потерявший где-то свой шлем Ярик Тяжёлый на руках вынес бесчувственное тело какого-то бойца в помятых доспехах. Лишь по гербу Кафиштенов на пробитом грудном панцире я догадалась, что этим сражённым воином был Пётр Пузырь. Моё сердце остановилось от горя. Последними дверной проём преодолели, опираясь друг на друга при ходьбе, единственный из выживших воров и трактирщик Василий, за ними на камнях оставался широкий красный след. И всё, больше из самоубийственной атаки не вернулся никто... Я закрыла глаза, полные слёз.
