— Люблю Венеру, — сказал он пилоту ИИ. Его старый пояс-переводчик повторил это по-китайски, хотя, вероятно, ИИ понимал и по-английски. Старый пояс — большой шаг назад после очков, но в таких обстоятельствах это неважно.
Еще два лагеря, еще два снегохода, и он приехал в лагерь, который отметил на карте; сюда подходила железнодорожная ветка, по которой можно доехать до Ут-Рупса и Веста-Рупса, а далее в Колетт. Приехав в лагерь, он увидел поезд возле вокзала (на самом деле это была погрузочная площадка с совсем маленьким зданием). Слезая со снегохода, Киран заметил, что в вагоны при ярком свете прожекторов грузят автомобили. Ярко освещенные, грузчики ничего не видели за пределами своего конуса света, поэтому он пробрался мимо них, оставаясь в темноте. Когда они заканчивали работу, он бросил камень в здание у рельсов; все отправились смотреть, в чем дело, а Киран вскочил в вагон и спрятался между ящиками. Вскоре вагон закрыли, он дернулся и с магнитной плавностью двинулся вверх по длинному склону к Колетту, расположенному над равниной Лакшми — зловещее название.
Киран уснул и проснулся, изрядно проголодавшийся, когда дверь вагона наконец раскрылась. Он немного подождал, выскользнул из вагона и пошел прочь. Вокруг никого не было. Сначала он не был в этом уверен, но, выйдя из вокзала, убедился: он под куполом Колетта. Пошел третий день, как он удрал из Видмара; от голода слегка кружилась голова, но он все равно был доволен.
Теперь надо найти Шукру. Можно вернуться в свое прежнее жилище, но именно там с ним встречался агент Лакшми… Он пошел по широким городским улицам, стараясь выглядеть незаметным, и добрался до здания, куда его впервые привела Свон на встречу с Шукрой. Очень давно. После той первой встречи Шукра всегда сам приходил к нему, так что Киран не знал, куда еще пойти. У него было много времени, чтобы подумать об этом, но он по-прежнему не знал, как лучше поступить. Не исключено, что теперь он выскочил из огня да в полымя, но поскольку Шукра связался с ним и объяснил, что искать, кажется, легче было опять переместиться из полымя в огонь или даже вообще уйти из печи. Киран не видел возможности обойтись без посторонней помощи, а надеяться на помощь можно было прежде всего от Шукры. Поэтому он направился к входу в здание, подошел к охранникам и сказал троим стоявшим там людям:
— Я пришел увидеться с Шукрой. Пожалуйста, сообщите, что у меня есть то, что ему нужно.
Свон и Киран
Как выяснилось, их подобрал корабль Интерплана; они умылись и поели, потом проспали двенадцать часов, снова поели, а тогда были уже на орбите около Венеры и после в посадочном модуле. Модуль камнем падал на по-прежнему затененную планету, затормозил и опустился на посадочную полосу. Когда вышли в большой вестибюль космопорта, Свон увидела, что они приземлились возле Колетта. На севере виднелись заснеженные холмы, тусклые под темными облаками. Венера!
Перед глазами Свон по-прежнему стояло происходившее в космосе, поэтому все, что она видела сейчас, казалось сном. Как только начались медицинские обследования и долгие проверки службы безопасности, их с Варамом разлучили. Люди, беседовавшие с ней, были расстроены; очевидно, заниматься сиюминутными делами пришлось в первую очередь, хотя все было ясно. О том, что с ними произошло, и о своих чувствах Свон подумает позже. Она не хотела, чтобы это ускользнуло, как все остальное.
Гостеприимные хозяева принесли ей роскошные яства, рассчитанные на гурманов: крошечные тарелочки, по одному кусочку на каждой, каждое блюдо со своим особым вкусом, с особым соусом; но ее небо совершенно утратило способность оценивать вкус, она в четыре глотка наелась. Желудок возмутился; он ворчал и урчал весь последующий разговор.
Здесь многие пили алкоголь и курили опиумные смеси. Свон пила лимонад и внимательно наблюдала за людьми. Венериане казались очень унылыми: Несколько шутников, сидевших за одним столом, веселились над подносами с едой, но остальные обедающие выглядели серьезно и даже мрачно. Конечно, спасение солнечного щита — большая победа. Но защитная система подвела, и опасность, от которой защищал сам щит, теперь стала видна всем еще отчетливее. Катастрофу отдалили лишь на время, но она по-прежнему нависает над ними, как меч: ужасная судьба, которую постоянно отвращает предмет не прочнее круглого воздушного змея на веревочке.
Одна особенно мрачная часть собравшихся занималась изучением действий службы защиты солнечного щита: эти люди рассматривали многочисленные графики и быстро переговаривались. Похоже, большинство считало, что отказ системы вызван воздействием изнутри. В комнату в инвалидном кресле въехал Варам и присоединился к ним; его левая нога в белых поводках была вытянута. С ним заговорили, он медленно кивал. Один раз он посмотрел на Свон, как будто услышал нечто интересное ей; потом снова погрузился в обсуждение. Свон надеялась, что позже узнает, о чем они говорили. Хотя ей сразу пришло в голову, что он сочтет необходимым рассказать им о том, как она нарушила слово и поделилась с Полиной сведениями о группе Алекс. Как еще разобраться в случившемся? Что ж, ее опрометчивый поступок в итоге привел к спасению Венеры. Это, конечно, не значит, что ее не накажут. Теперь ее будут считать абсолютно безответственной, не достойной доверия болтуньей. Нетрудно прийти к такому выводу.
Она продолжала наблюдать за венерианами. По-прежнему обмякшие в креслах, они выглядели уныло. Она задавала вопросы, ей отвечали, но не всегда.
Она перешла к тому, что они, похоже, не желали обсуждать.
— Кажется, теперь вам придется крепче держаться за ваш щит.
Один из собеседников нетерпеливо махнул рукой.
— Есть мнение, что нужно что-то менять.
— Что? Разве щит не позволяет обеспечить на планете подобие дня и ночи?
— Да.
— Тогда чего же еще?
— Единственный выход, — сказал один из беседующих, — тяжелый метеоритный дождь под углом.
— Очень тяжелая бомбардировка, — сказал кто-то за столом шутников.
— Да разве это не изуродует поверхность? — спросила Свон. — Не унесет вспененный камень, СO2, атмосферу — все, что вы сделали?
— Не все, — сказал первый. — Мы будем наносить удары по одному и тому же месту. Обойдется только легкой… дезорганизацией.
— Дезорганизацией!
— Послушай, нам самим эта мысль не нравится. Мы сопротивлялись идее ускорить вращение. Все сопротивлялись. —
Он указал на собравшихся. — Но Лакшми и ее сторонники говорят, что можно обойтись без особых разрушений. Всего одна глубокая траншея через весь океан и выбросы к востоку от нее. Остальные места тоже пострадают, особенно вдоль экватора, но не настолько, чтобы убить бактерии, которые там уже прижились. И это высвободит не более нескольких процентов погребенного СО2.
— Но разве не нужно несколько сотен лет тяжелой бомбардировки, чтобы обеспечить необходимое вам вращение?
— Идея в том, чтобы создать сточасовой день. Мы считаем, что большинство земных форм жизни это перенесут. Так что потребуется всего сотня лет.
