Солдатик чуть не плакал. Это был худощавый парень лет семнадцати, не старше, который почти падал под тяжестью мушкета и пояса с патронами.
– Там было несколько наших людей, которые зажгли для десанта огни, я могу в этом поклясться! Будь прокляты эти пуританские предатели и перебежчики!
– Спасайтесь, люди! – заорал другой солдат, обогнавший их. – Уже скоро они будут в Бриджтауне!
Их группа побежала дальше и вскоре исчезла в рассветной мгле.
Позади на повозке начал плакать малыш, который, как оказалось, все же испугался. Дункан чувствовал себя ненамного лучше, чем сынишка. Он не ожидал, что шторм так резко усилится. Он знал, что нужно делать во время шторма на море, однако на суше ему никогда не приходилось попадать в ураган.
– Быстрее! – приказал он.
– Но! – крикнул Сид и ударил плетью лошадь.
Дергаясь и раскачиваясь, повозка снова тронулась в путь.
57
У Акина шла кровь изо рта и носа, и он сплевывал ее, чтобы можно было дышать. Его руки были связаны за спиной, а ноги были спутаны веревками так, чтобы он едва мог передвигаться, но ни в коем случае не убежать. Позади него шли несколько мужчин с длинными копьями, которые с воплями кололи его в спину остриями, снова и снова подгоняя вперед. Он уже точно не знал, сколько времени они находились в дороге, но, очевидно, им пришлось преодолеть несколько миль, потому что на небе появилась светло-серая полоска, а ураган стал бросать ему в лицо морскую пену со штормового моря. Перед ним появились знакомые очертания Бриджтауна.
Во время битвы его и других повстанцев разбили по всем направлениям. Они сражались храбро и защищались до последней капли крови, однако противники превосходили их по количеству и были лучше вооружены. Приказы Акина держаться вместе и сражаться в упорядоченных рядах остались неуслышанными. Если бы повстанцы подчинились ему, то могли бы победить. Трусость испортила все и вызвала гнев богов. Оказавшись в трудной ситуации, они стали думать только о своей шкуре и бросились искать спасения в кустах. К своему стыду, он тоже укрылся в зарослях, когда был убит Дапо. Тем самым он выполнил последнюю волю Абасса, которому пуля попала в спину.
– Берегись ворона и огня, – прошептал старик, прежде чем навсегда закрыть глаза. – Не сражайся. Спрячься.
Акин тогда не мог поверить, что это был хороший совет. В конце концов, устами Абасса, возможно, говорил страх, а не сила оракула – ифа.
Но, несмотря на это, Акин повиновался ему. Как и остальные, он сбежал и спрятался, однако вскоре преследователи выследили его и схватили. Он мужественно сражался, уложив двух или трех из них, причем одного точно убил. Но преследователей было не меньше двенадцати, и они избили его так, что Акин потерял сознание. Когда он снова пришел в себя, то уже был связан по рукам и ногам. Они рывком поставили его на ноги и погнали перед собой, словно непослушного быка, запряженного в плуг. Иан, которого они тоже поймали, мелкими шажками передвигался позади него, связанный точно так же, как и он, однако пребывавший в гораздо худшем состоянии. Белые зверски избили его, все лицо Иана было окровавлено, а глаза распухли так, что превратились в узкие щелочки. Передвигаясь, он жалобно стонал, время от времени спотыкался и падал, но мужчины рывком ставили его на ноги и толкали дальше. Затем их пути разошлись. Иана погнали в другую сторону, а Акина отволокли на площадь перед резиденцией губернатора. Там они окружили его, а один из них побежал, чтобы позвать Джереми Уинстона.
– Давайте сразу же повесим его! – крикнул кто-то.
– Нет, он – предводитель бунтовщиков, повесить – это слишком мало для него!
– Кроме того, он принадлежит Гарольду Данмору! Это он убил жену Данмора. Данмор должен присутствовать при этом!
Немного позже появился губернатор; его седые волосы были растрепаны, на лице застыло озабоченное выражение. Его сопровождал племянник Юджин. И вдруг по рядам преследователей прокатился беспокойный рокот. Прибежали еще какие-то мужчины, они что-то кричали, но из-за ветра Акин не сразу понял, о чем речь. Затем распространившаяся новость дошла и до него. Поднялся шум, все дико орали, перебивая друг друга, и, казалось, никто не знал, что делать дальше.
– Английские войска высадились на острове!
– Они идут на Бриджтаун!
– Они убьют всех нас!
– К оружию!
– Собирайте солдат!
Губернатор побежал обратно в дом, а за ним последовал его племянник, щеголь Юджин. Никто больше не обращал внимания на Акина, который решил использовать этот момент для побега. Он бросился на ближайшего к нему мужчину и, наклонившись, ударил его головой в лицо. Тот упал с разбитым носом на землю, а остальные тут же накинулись на Акина. Он защищался, отбиваясь от них, как лев, даже кусался, брыкался, царапался и увертывался, предпочитая лучше умереть, чем сдаться, однако в какой-то миг на его затылок обрушился мощный удар и весь мир вокруг него погрузился в черноту.
58
Гарольд остановился в конце переулка на безопасном расстоянии от «Дома Клер». Выкрашенный красной краской деревянный дом был со всех сторон окружен надежной стражей, насчитывающей пять человек, двое из которых, без сомнения, были матросами с корабля Дункана Хайнеса. Гарольд сразу же узнал эти физиономии, оставшиеся у него в памяти еще со времени его пребывания на «Элизе». Пока он удивленно рассматривал их, ему вдруг припомнилось, что там также были два других типа, которые недавно поймали его и под прицелом пистолетов доставили сюда. И это тоже были люди Хайнеса.
Когда Гарольд обнаружил, что Данмор-Холл опустел, он поначалу испугался, что орудовавшие вокруг банды похитили женщин и ребенка, и проклял себя за то, что оставил их без защиты. Однако очень скоро он сообразил, что это был заранее запланированный отъезд. Они забрали с собой все. Даже кобылу и золото. Оставили один только проклятый вёрджинел. Гарольду не пришлось долго раздумывать над тем, где искать Элизабет, в конце концов, однажды она уже пряталась у Клер. Только тогда его не очень интересовало, почему она искала защиту именно там. Зато сейчас он понял это. Француженка была доброй подругой этого проклятого Дункана Хайнеса.
Ветер разгулялся не на шутку, швыряя грязь, трухлявое дерево и плавник с мола на припортовые кварталы, однако Гарольд не обращал на это внимания. Значит, настоящая опасность исходила не от Уильяма Норингэма, а от Дункана Хайнеса. Все это время, с самого начала. Даже до того, как Элизабет ступила на борт «Эйндховена». Еще до того, как она стала женой Роберта. Дункан Хайнес, с которым она познакомилась тогда в Лондоне, в день казни, был его основным соперником. Дункан Хайнес, который нашел путь, чтобы увидеться с ней еще раз перед свадьбой. И теперь Гарольд снова вспомнил свое замешательство, когда отдавал малыша Миранде. Ему наконец стало понятно, чем оно было вызвано: схожестью ребенка и капитана.
Гарольд запрокинул голову и заорал от ненависти и гнева. Двое из мужчин, которые стояли на часах перед домом, вздрогнули и резко развернулись, их обнаженные сабли блеснули в свете штурмовой лампы, висевшей над входом в дом.
