своего блестяще талантливого сына, ученого-математика, статистика и экономиста. Александр Александрович Чупров родился в 1874 г. в Мосальске, как отец, а умер в 1926 г. в Женеве. Он окончил физико-математический факультет Московского университета и затем несколько лет провел в Германии, где много занимался общественными науками. Его магистерская диссертация в Страсбургском университете была посвящена крестьянской общине и ее проблемам.
Об идеологической позиции Чупрова-сына в начале XX в. советский автор, который знал его лично, пишет: «Он принял учение Маркса о закономерной смене экономических и социальных форм, о неизбежном крушении капитализма и смене его социализмом, о классовой борьбе. Но он не сделал из этого революционных выводов и чувствовал себя ближе к оппортунистическим течениям марксизма, чем к последовательному учению Маркса – Ленина. Учение ревизионистов до некоторой степени соответствовало либерализму окружавшей его среды и в первую очередь – либерализму его отца»[350].
Талант А. А. Чупрова развернулся в петербургский период его деятельности (1902–1917 гг.), когда он заведовал кафедрой статистики первого в России экономического факультета в Петербургском политехническом институте. Вышедшая в 1909 г. книга А. А. Чупрова «Очерки по теории статистики» явилась событием в науке и выдвинула его на роль главы русской статистической школы. Философские основы статистики, район больших чисел и теория вероятностей, характер массовых явлений, устойчивость статистических рядов – во всех этих важнейших областях Чупров сказал новое и важное слово.
О глубине математического мышления и вместе с тем о поразительной научной добросовестности, скромности и богатстве личности Чупрова свидетельствует недавно опубликованная его переписка с крупнейшим математиком А. А. Марковым. Переписка воскрешает великие традиции Ньютона или Эйлера, которые щедро делились идеями с коллегами и в их критических суждениях искали стимул к продолжению своего труда[351].
Летом 1917 г. Чупров выехал для работы в Швецию и не вернулся в Россию. Но он продолжал интенсивно работать и поддерживал тесные контакты с учеными Советской России. Наряду с математической статистикой он занимался в этот период также демографией и статистикой народного хозяйства.
А. А. Чупров – классик мировой статистической науки. Автор цитированной статьи приводит целую серию высоких оценок его трудов советскими и западными учеными. Чупров был членом и почетным членом многих академий, включая Королевское статистическое общество в Англии.
Друг Чупрова, крупнейший физик А. Ф. Иоффе, писал в 1928 г.: «Поразительна была его стройная цепь умозаключений, вскрывающая самые глубины и в то же время ясная и понятная для неспециалистов. Увлечение, с которым А. А. Чупров говорил о своих проблемах, так захватывало, что вам казалось, что вопросы теоретической статистики – это главное и нельзя думать о другом, не разрешивши их. Вас захватывала эта мельница мысли. Я еще один только раз встретил подобного человека – Это был Эйнштейн с его вечно работающим творческим мозгом, постоянной лабораторией человеческой мысли».
19.9. Петербургские либералы
Теперь нам вновь предстоит вернуться почти на столетие назад. При Николае I Царскосельский лицей, в котором учился Пушкин, продолжал выпускать кадры для высшей бюрократии империи. В 1844 г. он был переведен из Царского Села в Петербург и назван Александровским. Преподавание общественных наук было в лицее по традиции на высоком уровне и побуждало юношей из лучших дворянских родов задумываться над судьбами России. Лицей окончили революционер Петрашевский и Салтыков (Щедрин). В одни годы с ними учились будущий академик Безобразов, управляющий Государственным банком Ламанский, министр финансов Рейтеры.
Эти люди в 40-х гг. увлекались Фурье и Сен-Симоном (Ламанский даже арестовывался по делу петрашевцев), в 50-х и 60-х гг. были активными деятелями реформ и «обновления России», в 70-х и 80-х гг. стали вельможами и государственными мужами, воплощавшими официальный, верноподданнический либерализм. Они активно выступали за буржуазное развитие
России, но хотели при этом сохранения дворянского землевладения на основе современных и рациональных методов хозяйствования в поместьях. Они отнюдь не страдали «общинным комплексом» и не волновались за судьбу общины.
Нельзя сказать, что Владимир Павлович Безобразов много сделал для развития экономической науки. Еще в дореволюционных биографических и энциклопедических словарях он характеризуется как слабый теоретик, не имевший собственного лица и позиции. Но в силу конкретных обстоятельств и личных качеств он оказался представителем и рупором петербургских либералов и числился таковым добрую четверть века. Ему принадлежат несколько добротных трудов по хозяйственному быту и огромное количество статей на самые разные темы. Довольно долгое время Безобразов преподавал политическую экономию и статистику в Александровском лицее.
И. И. Левин, автор исследования о банках в России, пишет о Безобразове так: «…он был инициатором, организатором, вдохновителем и центром образовавшегося экономического кружка. Он… устроитель знаменитых «экономических обедов», составивших эпоху в истории русских экономических течений, член президиума всех экономических обществ, неутомимый сотрудник специальных и общих журналов, член всех правительственных комиссий, видный чиновник-реформатор и в то же время талантливый ученый»[352].
Кстати сказать, И. И. Левин и Дж. Ф. Нормано, книга которого о русской экономической мысли не раз упоминалась, – одно и то же лицо. В обеих своих книгах, разделенных тремя десятилетиями и событиями, которых в другое время хватило бы на три столетия, он много места уделяет сен-симонистскому характеру безобразовского кружка в 50-60-х гг. Возможно, тут важен кредитный контекст, в котором автор рассматривает события и идеи в России в этот период. Действительно, основатели парижского банка братья Перейры, экономисты-фритредеры Мишель Шевалье и Гюстав Молинари, с которыми, как показывает Левин (Нормано), кружок Безобразова находился в тесном контакте, были так называемыми практическими сенсимонистами. Это значит, что в учении Сен-Симона они почерпнули для своих практических нужд только собственно буржуазные идеи индустрии и кредита. Им была свойственна мистическая вера в силу кредита, который должен передать капитал, накопляемый всеми слоями общества, в руки предпринимателей-капиталистов. В эпоху русского грюндерства, когда учреждались первые акционерные компании и частные банки, эти идеи оказались очень кстати. Безобразов и Ламанский (так же, как Вернадский, Бабст и даже Бутовский) были сильно увлечены предпринимательским ажиотажем, акциями, биржами, банками. Но деятельность и идеи петербургских либералов далеко не исчерпываются сказанным.
Любопытна история «экономических обедов», вокруг которых в свое время кипели страсти и творились легенды. В начале 60-х гг. Безобразов, Ламанский и еще несколько либералов задумали учредить в Петербурге политико-экономическое общество, вероятно, по примеру подобного общества во Франции. Однако где-то в верхах это намерение было расценено как преждевременное, а может быть, и излишнее. Несостоявшееся общество заменили ежемесячными обедами в одном из лучших ресторанов Петербурга с речами и дискуссиями. На «безобразовские обеды» допускался лишь узкий круг людей, и присутствие на них стало подобием почетного диплома. В обедах участвовали профессора и
