Книга Жнецы свободы - Кира Уайт

Трей был родом из Арены, их традиция – захоронение тела у корней дерева. Совместно с Ноем мы потратили несколько часов на поиски подходящего места. В конце концов сошлись на мнении похоронить Трея под высоким дубом, растущим в отдалении от остальных деревьев почти в середине лесной поляны, которая прекрасно просматривается с крыши здания над входом в Штаб оппозиции.

Все прошло тихо и мирно. Кейн произнес речь в обоих случаях, ведь Стиан и Трей были людьми из его отряда. Это было так трогательно, что я не сдержала слез. Скатиться в истерику мне не дала рука Ноя, крепко сжимающая мою ладонь. Вообще он был очень тихим, задумчивым и отстраненным в последние дни.

Как и обещала, я все время проводила с ним. Мы были вместе и днем, и ночью. Ютились на узкой койке в их общей с Кейном комнате. Для спокойствия мне было достаточно просто быть рядом с Ноем, который окутывал меня своим теплом. Ночи на пролет я прислушивалась к его мерному дыханию и думала о произошедшем, анализировала каждый свой шаг и шаги остальных, но пути спасения для Трея так и не нашла. Это был его выбор.

После похорон все отправились на поминальный обед. Столовая на моей памяти еще никогда не была так сильно переполнена. Молли и ее помощницы расстарались на славу, приготовив традиционные блюда Озер и Арены. За нашим столом некоторое время сохранялось печальное молчание. Все эти люди потеряли товарищей по отряду, да что там, друзей. А потом Дэвис вспомнил, как познакомился с Треем, рассказал забавный случай, который произошел не так давно, когда он и Стиан ходили вместе на охоту. Постепенно люди оживились, некоторые даже позволили себе улыбаться. И я думаю, это правильно.

Вспоминать об ушедших надо с улыбкой. Вряд ли они были бы рады, если бы узнали, что кто-то страдает из-за того, что их больше нет. А так мы потратили пару часов на воспоминания о друзьях, которых больше нет с нами, но которые навсегда останутся в наших сердцах.

***

На следующий день Кейн просыпается очень рано, ненадолго уходит, а когда возвращается, дает знак, что пора вставать. Сажусь на краешек кровати и потягиваюсь всем телом, все-таки лежать ночь напролет в обнимку с Ноем хоть и приятно, но тело устает и затекает. Я практически не шевелюсь, чтобы не потревожить его сон. Благодаря ускоренной регенерации и действию стимулятора, рана на плече зажила, но мышцы все еще болезненно ноют, если поднять руку вверх, но я игнорирую эту боль и спрашиваю:

– Который час?

– Почти семь, – отвечает Кейн. – Сразу после завтрака Сорренс собирает нас в своем кабинете.

Переглядываемся с Ноем, который все еще лежит, сонно моргая. Скорее всего Сорренс поделится своими планами на будущее и расскажет, какие роли в этих планах сыграем мы.

– Хорошо, – произносим синхронно.

Я добавляю:

– Я в душ. На завтрак с вами не пойду, увидимся сразу у Сорренса.

Парни уходят привести себя в порядок, а затем в столовую, а я захожу за вещами в свою комнату, в которой за последние пару дней практически не бывала.

Через час подхожу к кабинету Дэниела, возле двери столкнувшись с Саймоном. Прохожу мимо, сделав вид, что не заметила его. Украдкой выдыхаю от облегчения, когда он не пытается заговорить со мной. Прохожу мимо Генри, просто кивнув вместо приветствия, и захожу в кабинет. Саймон заходит следом. Встречаюсь взглядом с Ноем, который уже сидит за столом. Он обеспокоенно смотрит на меня, бросает мимолетный взгляд мне за спину. Улыбаюсь, показывая, что со мной все в порядке. В кабинете только Кейн, Ной, Сорренс, Саймон Трент и я.

– Где Тереза? – спрашиваю как бы между прочим. Я вообще ее не видела с тех пор, как она превратила меня в Жнеца.

– В столице, – отвечает хозяин кабинета. – У нее возникли дела в госпитале.

Киваю. Значит придется отправиться в Нью-Вар, чтобы поговорить с ней. Несмотря на то, что мы на одной стороне, я не могу ей доверять. В любой момент женщина может воткнуть нож мне в спину.

Сорренс сцепляет пальцы в замок и кладет руки на стол.

– Итак, как вы догадались, я собрал вас здесь не просто так. В ближайшее время состоятся переговоры с Канцлером и представителями столицы. Поэтому вам предстоит отправиться в Нью-Вар уже через пару дней.

Удивленно приподнимаю брови. Только я подумала о столице, и тут это.

Переговоры? Но…

– При чем здесь мы? – озвучивает мою мысль Ной.

– Мне удалось остаться инкогнито, и я планирую оставить все как есть, как можно дольше, чтобы иметь возможность узнавать информацию и планы Канцлера и ее Совета из первых рук. Поэтому присутствовать на переговорах не смогу. Хочу, чтобы туда отправились Тренты. Вместе.

Что? Это шутка такая? Едва сдерживаю истерический смех.

– Этого не будет! – отрезает Ной.

Кейн молчит, задумчиво потирая бровь, а Саймон пялится на меня. Не свожу взгляд с Сорренса.

– Я разъясню свою позицию, – говорит Дэниел. – Ева упоминала, что сказала Бишопу о том, что оппозицию возглавляет ее отец. Значит, он в любом случае нужен на переговорах. С ним должен быть сильный Жнец. Сильнее Евы я никого не знаю. Многого от вас не требуется, просто озвучить Канцлеру наши требования. Ей решать, соглашаться с ними, или нет.

– А если нет? – подает голос Кейн.

– Придется захватить власть силой и убрать Канцлера. Ева, если план «А» не сработает, автоматически переходим к плану «Б», а по нему именно ты должна это сделать – убить Харпер Эйс.

На этот раз коротко усмехаюсь и демонстративно аплодирую.

– Браво, мистер Сорренс. А вы все это время будете сидеть в тепле и уюте?

– Ничего подобного…

– Не надо делать из меня дуру! – перебиваю со злостью. – Ты в любом случае остаешься в плюсе, Дэниел. Если ничего не получится, и нас убьют, никто не узнает о твоем участие. А если все выгорит, вот эти руки, – поднимаю вверх ладони, – принесут тебе власть на блюдечке.

Дэниел вздыхает и потирает пальцами переносицу.

– Ева, послушай, не важно, кто встанет у руля в республике. Если Канцлер согласится, во главе государства может остаться и она. Главное, чтобы в Совет вошли представители оппозиции. Я здесь не ради власти, а ради справедливости.

Звучит несколько пафосно. Но это всего лишь слова. Никакого подтверждения им нет.

– Допустим. Ну, и каков план?

Сорренс оглядывает всех присутствующих и приступает к изложению своего плана, который мне совершенно не нравится.

22. Как всегда