делает!
— Не мешайте все в одну кучу, Полоцкий! Правила школьного устава никто не отменял! — встал с места Архаров, и его черты лица стали еще острее.
— Могли бы вы выйти? — спокойно, и не ожидая отказа, произнес Полоцкий-старший совсем не вопросительным тоном, на что Георгий Владленович выпучил глаза. — Прошу вас, вы сможете назначить им любое наказание, но сейчас я хотел бы поговорить с ними сам. Ирина Александровна, прошу меня простить, личный разговор.
Он поцеловал ей руку, и заведующие вышли в коридор. Император взмахнул рукой и над присутствующими в кабинете расползся невидимый купол, в котором не стало слышно ни потрескивания поленьев в печке, ни тиканья часов.
— Мирослава, — вдруг обратился к яриловке Борислав Мстиславович, слегка нахмурив густые брови. — А вы знаете, кто мой сын?
— О каком из трех идет речь? — нарочно тянула время девочка, хотя ей казалось, что невидимая петля на ее шее затягивается все сильнее.
— О младшем, разумеется, — держа маску добродушия на лице, ответил ведьмаг.
— Он хороший друг и человек.
— Знаете, какое у него здоровье? — он сделал акцент на последнем слове и внимательно посмотрел на девочку. Она, поймав настороженный взгляд Яромира, кивнула.
— Вообще-то, я здесь и не надо говорить обо мне в третьем лице, — пробурчал парень, но ни Мирослава, ни Борис Мстиславович почти не обратили внимания на его слова.
— Я знаю, — тихо сказала Мирослава, решив не юлить.
София охнула, а Ваня посмотрел на Полоцкого, нахмурившись. Яромир все еще не мог позволить себе расслабиться. Мирослава облизала сухие обветренные губы в волнении, но смотрела прямо. Парень бессознательно сделал полшага к ней, будто просто переступал с ноги на ногу.
— Вот как? — удивился мужчина и постучал пальцами по дубовому столу, около которого стоял. — И Вас это не пугает?
— Нет.
— Как наивно. Дружить вы можете, конечно, но…
— Отец!
Черноволосый яриловец, выглядевший как юная копия своего родителя, шагнул вперед в предупреждающем жесте. Он мелко задрожал, а пальцы сжались в кулаки.
— Твоя подруга должна знать, ты не считаешь? — никак не отреагировал на юношеский выпад мужчина и только как-то грустно улыбнулся. Затем он встал и, аккуратно смахнув с глаз локон, выбившийся из челки, прошелся по комнате.
— Я никогда не женюсь, и вот об этом, кстати говоря, — Яромир кивнул на рыжеволосую хорсовку, — София до сих пор мне это и напоминает!
— Н-никогда? — Мирская удивленно охнула. — Я думала, дело только во мне…
— Как удачно я зашел, такие страсти. — Борислав Мстиславович покачал головой, а Мирослава представила, как на его и так забитую политическими делами голову нежданно свалились и неуместные проблемы младшего сына.
— Будешь чаще в них вникать, чтоб за голову не хвататься, — злорадно подумала Мирослава, а мужчина тут же посмотрел на нее.
— Морозова, — протянул он и прищурил один глаз. — Вы не родственница боярыни Морозовой?
— Нет, наверное, — пожала она плечами, вспоминая, что уже когда-то думала об этом.
— А кто же ваши родители?
— Они археологи. Папа заканчивал Ведоград, а мама не маг.
— Простачка? Интересно. А ваша бабушка тоже здесь училась? — император по-свойски присел на край стола.
— Да, тоже на ярила.
— Ее фамилия в девичестве не Костогорова?
Мирослава уже было хотела сказать нет, но поняла, что к своему стыду никогда не интересовалась этой информацией.
— Я не знаю, — ответила девочка, и император улыбнулся.
— Ну ладно, это все неважно, — хлопнул он себя по бедрам. — Отработок вам не избежать, это точно. Но хочу сказать одно, что вы, — он указал пальцем на каждого по отдельности, — обязаны вести себя достойно! Прекратите мстить, подставлять и устраивать козни друг другу! Мы все должны быть друг за друга горой! Отбросьте стереотипы и забудьте обиды! А я в свою очередь усилю расследование по произошедшим нападениям, обещаю!
Тут же он вышел из кабинета, провожаемый четырьмя парами глаз.
— Речь отличного политика, но никакущего семьянина, — тихо сказал Яромир, когда дверь тихонько захлопнулась, и все с удивлением посмотрели на парня. — Не верьте ни единому слову.
В кабинет вошли заведующие, и если Ирина Александровна была спокойна, то Георгий Владленович явно желал на ком-то отыграться за свое плохое настроение. После недолгой нервотрепки они назначили школьникам, даже Третьякову, который в прошлый раз напросился сам, а сейчас вообще был не причем, отработку на школьной ферме.
— У нас еще и ферма есть? — спросила Мирослава после того, как их отпустили. Яромир был погружен в свои мысли от нежданной встречи с родителем и сначала даже не услышал вопроса.
— В этой школе есть все! — недовольно сказала София, тряхнув рыжей головой. — Мы пьем молоко местных коров.
Мирослава же вовсе удивилась тому, что на ее вопрос ответила именно она.
— Видимо, именно за ними нам придется и убирать, — покачал головой Ваня, шедший чуть впереди. Он как всегда улыбался, будто ни капельки не расстроился.
— А ты думала, где Вершинин взял напрокат петуха? — спросил Яромир у подруги.
— Напрокат? Тогда почему он все еще живет у нас в «курятнике»?
Они рассмеялись, чувствуя, что груз с плеч потихоньку спадает.
Так как обед подходил к концу, ребята разошлись по занятиям. На уроке литературы все писали сочинение по Льву Николаевичу Толстову “После бала”. Кот Бай Васильевич вышагивал по классу и что-то мурлыкал себе под нос, пока группа скрипела пером по пергаментному листу.
— Прости за сегодняшнее, — прошептал Яромир, пододвинувшись чуть ближе.
Мирослава убрала перьевую ручку от листа, чтобы чернила не капнули на выстрадано написанный текст сочинения.
— Фигня, — пожала она плечами.
Борислав Мстиславович ей не понравился, но дети не несут ответственности за деяния родителей.
— Мне вот только теперь интересно… — она тоже наклонилась ближе к другу.
— Что? — спросил он, приподняв левую бровь.
— Зачем твой отец спрашивал о моей бабушке?
Яромир закусил губу, размышляя.
— Может, хотел узнать, кто моя семья или принадлежу ли я к какому-то знатному роду? — спросила девочка, но парень покачал головой.
— Мне кажется, что такой человек, как мой отец, еще до распределения всех по группам знал досье каждого здесь находящегося, — он кивнул на одногруппников. Преподаватель литературы сел за стол и открыл какую-то книгу. Стул под ним скрипнул, но кот закинул шерстяные лапы на свой стол, не обратив на это внимания.
— Тогда зачем он у меня это выспрашивал? — задумалась Мирослава и закусила кончик перьевой ручки.
— Может, ты спросишь это у своей бабушки? Да и дело с концом.
— Ну и что мне это даст? Если ее фамилия Костогорова, что с того? Это что-то меняет? — не могла понять яриловка.
— Если бы я знал, — пожал плечами Полоцкий.
— У вас осталось десять минут! — промурлыкал
