Книга Леди Арт - Дарья Кей

и других важных исторических личностей. А ещё он тут и там натыкался на медведей. Они были везде! Медведи прятались на картинах. Стояли, одетые в мрамор, по углам и на постаментах. Их можно было заметить в резьбе на картинных рамах, на тиснениях медалей и в узорах гобеленов. Наверно, если сосчитать всех драконов в замке Пироса, их будет в половину меньше. Или Эдвард так к ним привык…

И тут его внимание привлекла стоящая в арке фигура из ярких роз, оплетших маленькую белоснежную колонну. Эдвард остановился.

— Вы точно в них верите, — выдал он, оглядывая неестественно переливающиеся, как разводы на защитных барьерах, цветы.

Так и не поняв на глаз, из чего они сделаны, Эдвард дотронулся до алых лепестков — и бутон разлетелся, оставляя колонну одну. Искры опадали на постамент, а Эдвард стоял с раскрытым ртом, с протянутой рукой и безуспешно соображал, что сделал и как это исправить.

А потом он услышал короткий смешок. Хелену прикрывала рот ладонью, но её глаза смеялись, сколько бы она их не прятала.

— Так и должно быть, — сказала Хелена, пытаясь придать лицу серьёзное выражение. — Она вырастет снова.

— Отлично. — Эдвард засунул руки в карманы. — Но я всё равно лучше не буду ничего трогать.

Он втянул шею в плечи и нахмурился.

— Ты ещё нормально реагируешь. Я устроила отцу истерику, когда в первый раз её сломала.

Хелена улыбнулась: отец тогда успокаивал её, усадив на колени, и по одному велению его руки, роза расцвела снова, обвивая цепким стеблем белую колонну. А Хелена не хотела смотреть, потому что роза уже не та.

— Правда? — удивился Эдвард. Казалось, Хелена пыталась его успокоить.

Она с усмешкой развела руками.

— Какая часть моих слов кажется неубедительной?

— То есть, это местная пугалка?

— Можно и так сказать.

Эдвард оживился, разглядывая колонну со всех сторон, и пытался понять, как она работает.

— И слуги попадались? — спросил он с подозрением.

Хелена кивнула. За десять лет, которые роза жила в замке, из года в год находился кто-то, кто до смерти пугался, когда она рассыпалась. Уборщицы в самом начале не раз убегали от колонны в слезах и жаловались управляющей, что их, наверно, бросят в тюрьму за порчу королевского артефакта.

Эдвард задумчиво потёр подбородок, сделал несколько простых пасов, и из щели на белом мраморе полезли тёмно-зелёные стебли, раскатываясь, как обёрточная бумага, хитро извиваясь, они улеглись на верхушке, и за секунды набухший бутон раскрылся. Но цвести ему было суждено не долго: Эдвард снова ткнул в него пальцем и, глядя на осыпающиеся блёстки, сказал:

— Забавная штука. У нас никогда таких не было. Лет в одиннадцать я пугал служанок сам, выскакивая из-за угла.

— Сейчас ты такого не делаешь? — Хелена изогнула бровь.

— Нет. Сейчас меня проще заметить. Но такая идея мне нравится. Интересно, если я подарю подобное матушке, меня больше никогда не пустят на Пирос или всё-таки поймут?

Эдвард почёсывал затылок, будто интересовался всерьёз, и стрелял глазами на Хелену: ему нравилось видеть её осторожную улыбку. А потом Хелена взглянула Эдварду за плечо и, побледнев, застыла с широко распахнутыми глазами.

Эдвард настороженно обернулся — и почему-то схватился за меч. В начале коридора стоял Один, и вид его — или, скорее, вид Хелены, когда она на него смотрела — настораживал.

Один подошёл ближе, не удостоив Эдварда и взглядом, и обратился к Хелене:

— Уделите мне несколько минут, ваше высочество?

Его голос эхом отразился от стен.

Эдвард сильнее вцепился в рукоять, но ему на плечо легла ладонь.

— Не нужно, — прошептала Хелена и сказала уже громче, обращаясь к Одину: — Это что-то важное, сэр Один? Вы можете говорить сейчас, при сэре Керрелле. Вы ведь присутствовали на Джеллиере во время помолвки? Вы должны знать, что это значит.

Её голос был холоден, резок, и от того, как она говорила, Эдварду стало не по себе.

— Это должен быть личный разговор, миледи, — в тон Хелене ответил Один. — Мои дела сэра Керрелла не касаются. По крайней мере, ещё.

— Мне казалось, в прошлый раз вы сказали достаточно.

— Если я пришёл, значит, нет.

Хелена мешкала. Смотрела на Одина в упор, хмурила брови, но молчала.

— Хелен… — Эдвард хотел предложить уйти, не слушать Одина, если не хочется, но Хелена мотнула головой, и он замолчал.

— Ладно, — сказала она и повернулась к Эдварду. — Извини. Это ненадолго. Я распоряжусь, тебе помогут, всё объяснят… Подожди… В холле, наверно. Или в гостиной… — Её взгляд бегал, она взволнованно жестикулировала, не зная, в какую сторону ему указать, и Эдвард снова было открыл рот, чтобы предложить ей остаться с ним, но эта вспышка волнения оборвалась так же резко, как началась. Хелена сжала пальцы в кулаки, тут же разжала их и шагнула к Одину.

— Давайте поговорим.

По его лицу скользнула улыбка. Он протянул руку, Хелена вложила свою ладонь в его и оглянулась. И за секунду до того, как они с Одином исчезли, Эдвард увидел в её глазах страх.

* * *

— И что тебе нужно?! — воскликнула Хелена, отшатнувшись от Одина.

Он смотрел на неё спокойно, без злобы недавней ночи и стоял на расстоянии, хотя обычно их разделяло не больше протянутой руки. Хелена озиралась, ища пути к отступлению. Он перенёс их в оранжерею, просторную, светлую, тут не прижмёшь к стене и в угол загнать не так просто.

— Хочу убедиться, что ты в здравом уме.

Голуби в золотой клетке испуганно заметались. Хлопки крыльев, лязг прутьев, цепей перекладин — шум поднялся и так же неожиданно схлынул.

Хелена скрестила руки на груди.

— Я в порядке. А вот в том, что в порядке ты, я сомневаюсь! Что это было?! Зачем?! Я думала…

Она сжалась и отвернулась от него. Один тяжело вздохнул.

— Я прошу прощения за это. Я был зол.

— Это не просто злость, Один. — Хелена подняла на него глаза. — Мне было страшно. Ты доволен? Ты этого добивался? У тебя получилось. А теперь объясни, почему ты злишься — на меня! — из-за того, что кто-то сделал мне предложение раньше?

— Он не кто-то, — прошипел Один. Его плечи напряглись, казалось, что он может сорваться с места и сделать что угодно. — Он — Керрелл. Мне казалось, ты хочешь стать королевой, а не принести Санаркс в дар Пиросу.

— Я знаю, кто он, и знаю, что делаю, Один! Хватит! Твоя ревность заходит слишком далеко. Я тебе не принадлежу!

— Я пытаюсь тебя защитить!

— От таких телохранителей нужен отдельный телохранитель! — Она смотрела на него во все глаза, такие светлые сейчас,