и жестоким?.. Впрочем, преступный разум может существовать и в юном человеке, мне ли этого не знать, полицейский опыт избавляет от подобных сомнений, хоть в охране магического правопорядка сталкиваться с совсем уж тяжелыми проявлениями нищенства обычно не приходится.
Я отложил предварительный список подозреваемых, составленных по принципу причастности к наводнению. Данные пока пришли только по нескольким участкам, и было рано дело выводы. На другом списке я выписал имена всех работников нашего отделения в первую очередь. Их следовало проверить на наличие рунических татуировок или рисунков, возможно, привычки носить какие-то амулеты-кулоны. Но не обязательно это работник именно нашего отделения полиции, может быть и тот, кто здесь часто бывает, и кто был в здании или рядом в момент, когда амулет Рики засек активацию связи. Например, Вигбьорнсон или кто-то из его свиты. Или вдовец любовницы Лейва — в тот день он тоже был у начальника. Или неизвестно кто еще, включая уборщиков и другой обслуживающий персонал. Исключать нельзя было даже женщин — да, тот попаданец не может быть женщиной, но у него может быть соучастница.
Я вспомнил тот день и как я обыскивал Марисона. На нем не было никаких цепочек, а после ему пришлось переодеть испачканную форму, из-за которой он и зашел в неурочный час в раздевалку. Никаких рисунков на нем не было, поэтому его я вычеркнул. Потом начал вспоминать о других коллегах, которых в тех или иных ситуациях видел полуобнаженными. Офицеры обычно не пользуются раздевалками, но все же иногда случается, а татуировки на теле — это нечто из ряда вон выходящее, привлекающее внимание, их легко запомнить. Вот на счет амулета такого сказать нельзя, многие рядовые носили какие-нибудь безделушки на удачу, от шального мага и случайного ножа, в основном это были пустышки без магии, но встречались и простенькие артефакты. Их проверить будет сложнее.
В кабинет постучались, я поспешно перевернул страницы с пометками и лишь после разрешил зайти.
— Следователь Стейнсон, разрешите? — церемонно отдал мне честь Марисон.
Я кивнул, он запер за собой дверь и опустился на стул напротив.
— Что-то случилось?
— Да. Сегодня во время патрулирования был найден труп женщины. По официальной версии не криминальный, но, вероятно, вас это может заинтересовать.
Я удивленно приподнял брови. До следующей даты ритуального убийства было еще время, пусть и не так много, как хотелось бы. Убийца нарушил свой график? Совершил другой ритуал? Или это подражатель, не знающий о графике, решил свалить свой труп на плечи другого? Хотя, он же сказал «не криминальный».
— Как не криминальный труп может быть связан с моим делом?
— О… — он смутился, — простите, я неправильно выразился, наверное. Было найдено тело женщины, насколько я помню, ее фамилия Агвидсон. Я запомнил ее с того дня, как вы приводили ее в отделение. Сегодня было найдено ее тело. Напарник настаивает на том, что труп не криминальный, она была уже стара, но я все же решил вас предупредить…
Он говорил что-то еще, а у меня в голове зашумело от эмоций. Миссис Агвидсон мертва… ее убили после того, как я рискнул притащить ее в участок, чтобы опознать преступника. Она не сумела, но, вероятно, он ее узнал и решил устранить. То есть это я виноват в смерти старушки. Я подставил ее, не просчитав вероятную опасность. Думал, что он ее не вспомнит, ведь десять лет прошло, но он ничего не забывает…
— Какие знакомы глаза, — задумчивый голос Марисона отвлек меня от самобичевания.
— Что?
Он указал на рисунок подозреваемого.
— Ты его знаешь?! — напрягся я.
— Хм, нет… — он накрыл лицо на рисунке ладонью, а второй скрыл волосы: — но вот так… глаза очень знакомые.
Глава 72. Эрик
Марисон смог облегчить в слова то, что мучило меня после получения портрета. Да, я не узнал человека, изображенного на нем, но возвращался взглядом к его лицу вновь и вновь, чувствуя, что меня что-то беспокоит. И когда рядовой на это указал, я осознал — да, я тоже видел где-то эти глаза. Жесткий взгляд, знакомый прищур, пробирающий до костей. Чернильщику прекрасно удалось передать настроение: глядя на человека на этом портрете, любой смог бы сразу сказать — это убийца. При этом не было ни коварных усмешек или как-то странно искривленных бровей. Наоборот лицо было спокойным и собранным, нейтральным эмоционально. Если только не обращать внимания на глаза. А вот глаза были говорящие.
— Ты можешь узнать этого человека? Подумай! — насел я на Марисона.
— Нет, совсем нет! Но у меня странное ощущение, что я его где-то видел… видел этот взгляд… как странно, у меня ведь хорошая память на лица, — растерянно пробормотал он.
Поняв, что мучить его расспросами бесполезно, велел обязательно сообщить, если он вспомнит или увидит этого человека:
— Только будь крайне, крайне осторожен, — велел, складывая свои бумаги в папку и пряча их в сейф. — Ни в коем случае не рассказывай никому о том, что увидел здесь, что видел портрет, даже самым близким друзьям, начальнику или кому-то еще.
— Никому, — кивнул Марисон, преданно глядя мне в глаза. — Я помню, вы считаете, что в полиции завелся крот.
Я не стал отвечать, понимая, что отрицать бесполезно и направился к выходу из кабинета. Но притормозил и окинул взглядом рядового. Могу ли я ему доверять? Одако, других помощников у меня не было, и я точно знал, что он не один из двоих убийц — он был рядом, когда у меня сработал амулет отслеживания артефактов связи, и его я обыскал. Это было рисково, но время поджимало, поэтому я решился:
— Ты же пользуешься раздевалками вместе с другими полицейскими?
— Конечно, — удивленно моргнул Марисон. — Вы хотите влезть и в их шкафчики?
Я поморщился от такого предположения, но не мог отрицать, что когда-нибудь это может понадобиться.
— Нет. Я ищу человека… свидетеля, — соврал я, — у которого на теле: на груди или на спине есть необычная татуировка. Либо тех, кто носит амулеты в виде кулонов, не снимая. Ты сможешь составить такой список?
— Амулеты носят многие полицейские, — нахмурился Марисон. — А вот татуировки… у капитана Вигбьорнсона есть татуировка. На спине у него изображен медведь!
Я едва не упал, запутавшись в пальто, которое надевал.
Вигбьорнсон?!
Он ведь как раз приехал из района наводнения… но капитан полиции? Неужели шпион мог дослужиться так высоко, да еще и ловко возглавить расследование убийств, которые сам и совершал?! И он так ловко подставил Лейва и так отлично отводил внимание полиции от верной версии, тратя силы
