на то что сейчас только половина шестого утра, уже собралась целая толпа, чтобы понаблюдать за солнечным чудом. Сегодня их ждет разочарование, потому что это зрелище увидим только мы. Вокруг Большого храма, который посвящен Рамзесу II, и Малого храма, посвященного Хатхор и воздвигнутого фараоном в честь супруги, простирается пустыня. Строители вырезали первоначальные храмы в известняке, то есть практически высекли из скального массива. Таким образом, снаружи видно лишь фасад высотой сто пятнадцать футов[20], украшенный четырьмя огромными статуями. В центре храмового фасада находится менее крупная статуя бога солнца Ра. Я замираю, с благоговением глядя на скульптуру. Мне на спину ложится ладонь, и Азраэль подталкивает меня вперед. Когда надзиратели пропускают нашу группу в храм, начинается суматоха.
Мы входим внутрь, и я тут же ощущаю дыхание вечности. Почти невозможно вообразить, что этот храм возведен людьми. Первые слабые лучи нового дня еще не достают до конца длинного двухсотфутового[21] коридора, куда мы направляемся. Справа и слева его обрамляют высокие опоры в форме фигур. Они изображают Осириса, однако имеют черты лица Рамзеса. Между ними, словно образуя живой коридор, выстроились в два ряда мужчины и женщины. Но это не обыкновенные люди – все они ангелы. И хотя на каждом из них однотипная белая одежда, крылья мерцают самыми разными оттенками. Они тяжело вооружены. На ремнях висят мечи, над головами высятся копья, и у каждого за поясом торчит нож. Я нащупываю свой, но он убран в багаж, потому что с ним нельзя лететь.
– Это личная гвардия высших ангелов, – тихо объясняет Азраэль. – Их лучшие воины.
– Зачем они здесь? – Наши шаги в пустом коридоре отдаются громким эхо.
– Чтобы защитить Скипетр света, если мы его найдем.
Могла бы и сама догадаться. Я полагаю, что солнце откроет особую подсказку на одной из трех скульптур, своего рода знак, и правда надеюсь, что скипетр хранится там. Это всего лишь теория, и не особо надежная, но я не могу себе представить, что Соломон собирался заставить нас вечно гоняться за сокровищами. В конце концов, у него он тоже располагал ограниченным запасом времени, а спрятать предстояло все три регалии. Хотя гвардейцы стоят на своих местах, вытянувшись в струну, их взгляды с любопытством следят за нами.
– Они подчиняются тебе?
Мы пересекаем большой холл, образующий главное помещение, в котором стоят еще четыре статуи богов.
Азраэль отрицательно качает головой:
– Они исполняют только приказы высших ангелов. Достаточно одного слова кого-то из них, и гвардейцы убьют нас на месте.
– Это так воодушевляет.
От большого зала отделяются два следующих, поменьше. Разделение пространства простое, но масштабы более чем впечатляющие. Перед лицом достижений архитекторов любой человек почувствует себя маленьким и жалким. Но теперь-то я в курсе, что в планировании участвовал высший ангел.
– Я серьезно, будь с ними осторожна. Джибриль и Микаил не отличаются мягкостью.
– Ну тогда они полная противоположность тебе.
– По сравнению с ними я мил, как мурлыкающий котик.
Ускорив шаг, Азраэль перемещается во главу нашей процессии.
Я разглядываю фрески. Согласно египетской мифологии, сам Ра построил Рамзесу лестницу в небо в форме восходящего солнца, лучи которого дотягивались до внутреннего пространства храма. В этих комнатах царствует Осирис, каждый день воскрешая помолодевшего Рамзеса. У нас нет времени полюбоваться вдосталь. Тем более что в детстве я уже тут бывала.
Ко мне присоединяется Энола. Прежде она держалась в хвосте группы и с тех пор, как мы улетели из Лондона, в принципе вела себя на удивление тихо. Постоянно отделялась от остальных и почти не участвовала в разговорах.
– Будь осторожна. – В ее тоне звучит надменность. – Все не то, чем кажется.
– Ладно. Спасибо за совет. Еще что-нибудь важное сообщишь?
Почему бы ей просто не рассказать, что у нее на душе?
– Скоро тебе уже не будет смешно.
– Лучше так, чем вообще не смеяться.
Пери поджимает губы. Высшие ангелы могли бы не приводить свою гвардию, Энола с превеликим удовольствием убьет меня лично, стоит только им отдать такой приказ.
– Он никогда тебя не выберет. Он… – Она замолкает, потому что другие внезапно останавливаются. Мы дошли до конца коридора и достигли самой священной части храма.
– Энола, – к нам подходит Сет, – все нормально.
И пусть солнечный свет еще не совсем добрался до нас, но я улавливаю мелькнувший у нее в глазах страх. Не относись она ко мне настолько отвратительно, я бы ее даже пожалела.
Барьер, который обычно не подпускает туристов к сидящим скульптурам, убран. На его месте сейчас стоят четверо. У двоих из них на спинах мощные крылья. У высшего ангела Джибриля – угольно-черные, сверкающие неземным светом. У Микаила – алые, но окруженные таким же свечением. К ним шагает Исрафил, расправляя белые крылья с тем же сиянием. Интересно, светились ли раньше перья у Азраэля? Он лишился этого, когда у него отняли прежний статус?
Рядом с высшими ангелами стоят Саида и Исида. Гор и Данте устремляются к ним, а мы остаемся на приличном расстоянии.
Я смотрю на Азраэля, чье лицо в этот момент выглядит словно высеченным из камня. Так и не скажешь, насколько сильно его ранит то, что он больше не высший ангел.
Джибриль отделяется от группы. Мне приходится взять себя в руки, чтобы не отпрянуть, когда он приближается к нам. Азраэль незаметно придвигается ближе ко мне, и присутствие Сета у меня за спиной становится более ощутимым. Создается впечатление, будто они оба стремятся защитить меня от высшего ангела, что странно, учитывая их вражду.
– Леди де Вески, – вежливо здоровается Джибриль, останавливаясь передо мной. Я бы могла расслабиться, не звучи в его голосе ледяной холод. – Если Скипетр света соизволит вновь вернуться под нашу опеку, мы будем в большом долгу перед вами. – Не обращая внимания на Азраэля и Сета, он не сводит с меня полночно-черных глаз, обрамленных длинными ресницами.
Я стараюсь не показывать восхищения его красотой. Всякий раз думаю, будто не может быть бессмертного еще красивее, чем тот, с которым я только что познакомилась, и снова убеждаюсь в обратном. На мгновение меня отвлекает эта мысль, пока я с небольшим опозданием не осознаю, насколько необычно он сформулировал предложение.
– А у скипетра есть выбор? Я думала, нам надо его тут где-то найти, – сбитая с толку, выдаю я.
Джибриль на пару секунд переводит взгляд на Азраэля.
– Регалии – могущественные магические артефакты. Разумеется, у них есть выбор. Мы лишь их хранители, а не хозяева.
У меня на затылке выступает пот, а ладони становятся влажными, поскольку это
