ушли.
– С чего такая спешка, товарищ капитан? Из-за кости коровы?
– Если бы коровы, лейтенант. Кость человеческая. А кладбищ в округе нет.
«Его глаза напротив»
– Останови вон на той заправке, – попросил Артур.
– Ты чего там забыл? – огрызнулся с водительского места Колян. – Ты с Владимиром Аполлоновичем только на одну просьбу договаривался.
– Хочешь, чтоб я с твоим шефом вопрос про «поссать» обсуждал? Все равно по пути.
– Не привык твой напомазанный конец в поле на морозе мочиться, да? Ладно, так уж и быть, – Николай кивнул напарнику в кожанке. – Но учти: мы парни небрезгливые – если надо, в твою кабинку зайти не постесняемся, чего бы ты ни задумал.
– Не бойтесь, вены себе резать не стану. Достаточно крови на сегодня.
– Хорошо я тебя подстрелил, да? Хрен пришьют, – злорадствовал Коля, поворачивая к заправке, на которой трудился Леша, друг детства Артура. Он хотел сказать однокласснику, что тот был прав от начала и до конца. Остается объясниться с Таней, что в миллион раз сложнее предстоящей пробы пера.
Замки на дверях щелкнули, и Артур вылез из машины.
– Помни, он нам нужен живым, – напомнил напарнику Коля. Тот молчаливо кивнул и пошел вслед за Артуром.
Опальный сутенер стал подходить к заправщикам и заглядывать им под капюшоны в поисках Лехи. От такого интереса те шарахались.
– Он чего, полоумный?
– Эй, потерял кого?
– Странно, – задумчиво произнес Арчи и направился в мини-маркет при заправке. – Может, не его смена?
Со вчерашнего дня ничего не поменялось. И персонал как под копирку. Артур подбежал к кассе – точь-в-точь та же оператор.
– Здравствуйте, девушка. Скажите, вы помните меня? Я вчера заходил к вам, просил позвать администратора и купил кондомы?
Девушка слегка отстранилась от настырного клиента (неуравновешенного, судя по глазам), приметив на забинтованной кисти отсутствие одного пальца.
– Нет, я бы вас точно запомнила.
– Как же так? – удивился Артур. – Быть не может. Вы за дурака меня держите?!
– Что у вас случилось? – тут как тут возник администратор заправки. Тот же, что и вчера. Он обязан отшатнуться от Артура как от огня. А этот стоит как ни в чем не бывало да светит своей высокомерной рожей во все стороны.
– О-о-о, а вот и ты! Привет! Помнишь меня?
– Не помню. А с чего бы мне вас помнить?
– Странно. Я вчера грозился подорвать твою заправку.
Сопровождающему Артура показалось, что тот желает привлечь ненужного внимания своим вызывающим поведением.
– Хватит. Пойдем.
Арчи вырвал руку из лап сподвижника Озерова-старшего.
– Я не помню такого, – спокойно ответил администратор.
– Да быть не может! Ты что, самый смелый?! – терял терпение Артур. Рассудок не может сыграть с ним такую злую шутку. Или может?
– Довольно! Я сейчас вызову полицию. Пускай разбираются.
– Слушай, если ты сейчас же не сознаешься в спектакле, что вы устроили, я разнесу заправку вот этими руками, – забинтованная правая кисть ничуть Артура не смущала.
– Пошли, – уже настойчивее просил мужик в кожанке.
– Что с вашим знакомым такое?
– Прошу прощения. Он слегка не в себе. Травма сказывается.
– Не смей делать из меня психа! – вскричал Арчи. – Леха! Позовите мне заправщика Алексея. Немедленно!
– У нас такого нет.
– Как нет?! Он уволился?!
– У нас заправщики с таким именем и до этого не работали.
– Ты врешь!
– Я настоятельно прошу вас покинуть помещение.
Артура, что взялся за голову, легонько вывели из мини-маркета и посадили в машину. Неужели откровенный разговор с одноклассником целиком и полностью смоделировало его воображение? Когда же он успел свихнуться?
Ноющая боль отрезвляла. Указательный палец правой руки зудил, хотя пальца уже не было. Отчекрыжили окончательно.
В одном из дворов Копейска в навороченном «Порше» пробудилась Татьяна. Она так и уснула за рулем, припарковавшись аккурат у подъезда, в котором проживает ее мама. И как только Таня умудрилась с такими бурлящими эмоциями добраться до пригорода Челябинска без происшествий? Водительское кресло мягкое; в ногах валяется бутылка вина (пустая). Она потянулась, зевнула. В салоне душно, работает печка, мерно гудит движок (его не заглушили), горят фары.
Таня посмотрелась в зеркало. Так себе видок для девушки, следящей за внешним видом. Глаза красные, тушь потекла, макияж превратился в сюрреалистическое полотно. Танюша поправила волосы, порылась в бардачке, откуда достала помаду. Однако невидимый затвор в голове напустил на нее целую волну воспоминаний: новость о беременности, предательство любимого, крах всех планов, месть завистливой сучки Лизы, попытка самоубийства. Помада выпала из рук. Таня расплакалась (не опять, а снова). Не знала, что теперь делать. Спросонья она и позабыла, что жизнь ее в руинах, а душа опустошена. Она постаралась отдышаться и взять себя в руки при помощи техники, которой ее обучили «как бы психологи» на «как бы тренингах». Помогло несильно (совсем не помогло). Вернулись и вчерашние мысли, что она ничего собой не представляет, как неожиданно девушка узрела его…
– И без резких движений, понял? Мы за тобой наблюдаем, – пригрозил Николай, выпуская Артура из тачки. – У тебя минута на телячьи нежности.
– Тебе и суток на них не хватит. Так что завидуй молча, – хлопнул дверью Арчи.
– Педрила дырявый, – бросил Николай.
Тане показалось, что Артур – плод ее воображения. Она всего лишь приняла желаемое за действительное. Но все происходит наяву.
Арчи одиноко стоял посреди внутриквартальной дороги, слегка сутулясь и бережно придерживая пострадавшую кисть здоровой рукой. Он опечален и подавлен. Однако эти эмоции в одночасье стерлись, когда на дорогу к нему вышла она. Возлюбленные встретились взглядами: ее взглядом надежды и его взглядом безысходности. Артур понимал, что с высокой долей вероятности он может больше не увидеть невесту. Поэтому необходимо подобрать правильные слова, емкие и осторожные. Сможет ли он вообще заговорить с Таней после всего произошедшего? Он вспомнил, что ему сказал тот парень в «красной комнате». Таня же воспаряла духом, когда увидела любимого. Надежда на счастье и реализацию ее мечтаний снова заполнила девичье сердце приятным теплом. Оба не представляли дальнейшую жизнь друг без друга. Но все гораздо сложнее…
– Ты пришел…
– Я не мог не прийти.
– Как ты узнал, где я?
– Хотелось сказать, что меня просто к тебе тянет. Но это как-то по-детски банально, – они неторопливо двинулись друг к другу. – Когда тебе было плохо, ты всегда уезжала к маме.
Девушка лучезарно улыбнулась. Она уже успела позабыть, каково это.
– Нет, мне сейчас нисколечко не плохо. Даже наоборот. Все ведь теперь будет хорошо?
Артур печально опустил глаза – как он может ей такое обещать? Таня подошла к нему вплотную.
– Что случилось, Артур? Что с тобой сделали? – разволновалась
